Я, инквизитор. Башни до неба (ЛП)

В любом случае, от обеда у де Вриуса я ожидал чего-то лучшего, чем причудливые изобретения жены трактирщика и, к счастью, не прогадал. Обед был обильным (я перестал считать блюда где-то в районе десятого), и роскошным, поскольку архитектор кроме меня пригласил ещё несколько человек, в том числе бургомистра Христиании и самого князя-архиепископа. Сам архиепископ, правда, не явился, но прислал своего доверенного секретаря, священника с дико звучащим именем Кеплень, всего облачённого в багрянец и золото, словно какой-нибудь кардинал. Я не имел особых сомнений, что как бургомистр, так и секретарь хотели разузнать, что я за человек, всерьёз ли я собираюсь заняться делом по обвинению в применении магии и есть ли у меня какие-либо основания полагать, что в окрестностях действительно происходит что-то плохое. Мои подозрения подтвердились, когда во время десерта секретарь архиепископа деликатно взял меня под руку.

– Согласитесь ли вы уделить мне минуту своего драгоценного времени, мастер инквизитор?

Я только кивнул головой, поскольку с трудом мог говорить от переедания. К сожалению, столь же тяжело, или даже тяжелее, мне было встать со стула.

– Да, да, обеды у де Вриуса. – Священник посмотрел на меня весёлым взглядом. – Каждый из нас в первый раз попадался. Но сейчас я уже осторожнее...

– И я... если доведётся... постараюсь... – пропыхтел я.

– Наш хозяин привёз повара из самой Флоренции, от князя Грацциано. И знайте, что ещё раньше этот человек руководил ни много, ни мало, а папской кухней.

– Хо-хо, – изумился я, поскольку это и в самом деле было высокое положение. Де Вриус, должно быть, неплохо платил этому искуснику кулинарного мастерства, раз уж тот согласился покинуть весёлую Италию и отправиться на край света.

– Но с тех пор как наш Святой Отец в своей безмерной набожности перешёл вместе со всем двором на непрерывный строгий пост, в Апостольском Дворце стали не нужны повара. Во всяком случае, уж точно не нужны повара такой квалификации.

– И сильно строгий пост? – Спросил я, поскольку и до меня доходили какие-то слухи о революции в римских обычаях, но я не вникал в подробности.

Секретарь архиепископа рассмеялся.

– Чёрствый хлеб, вода и сырые овощи и фрукты, вот и вся диета папского двора. Старым и больным дозволено размачивать хлеб в тёплом молоке.

– А милиция? Это правда, то, что говорят о милиции?

На этот раз священник рассмеялся ещё громче. Когда я посмотрел на него краем глаза, то заметил, что в момент искреннего смеха он напоминает весёлого ребёнка с большой головой и пухлыми порозовевшими щеками.

– Я вижу, что и вы что-то слышали. Ну да, милиция тоже есть. Они имеют право патрулировать и обыскивать все помещения во Дворце, чтобы следить, не нарушает ли кто-нибудь введённые правила. Кого поймают, тот подвергается порке и изгоняется. Хоть бы он был даже, представьте себе, епископом или кардиналом. Похоже, Святой Отец в своей искренней готовности поклонения Господу нашему собирается охватить строгим постом весь Рим, а потом, кто знает, может, и всю Италию...

Слуга распахнул перед нами двери небольшой комнаты, где стояли два удобных кресла, придвинутых к погашенному камину, в котором, однако, ожидали сложенные в аккуратную кучу берёзовые поленья. Конечно, ни я, ни священник не имели никакого желания приказать слугам разжечь огонь, поскольку лето стояло достаточно жаркое, и даже в проветриваемом доме де Вриуса зной давал о себе знать.

– Может, и вас это коснётся?

– Нас? Инквизиторов? Пост?

– Нет, не пост. Контроль за тем, чтобы его соблюдали. Кажется, уже несколько богословов в Столице Иисусовой трудятся над доказательством тезиса о том, что наслаждения кулинарными изысками, а даже и обычное наслаждение удовольствием, которое даёт еда, это смертный грех.

– От смертного греха до ереси далеко.

– Если только все нарушающие пост не участвуют в заговоре против веры, не так ли?

Я с удивлением и недоверием покачал головой. Даже в наши сумасшедшие времена столь бредовая идея казалась мне невозможной. Признать, что люди, нарушающие пост, принадлежат к вселенской еретической секте, и карать их как отступников и смертельных врагов Господа? Это значит что мы, инквизиторы, должны будем следить за каждой кухней и каждым столом? Интересно, кто тогда будет ловить чернокнижников, ведьм и кацеров? Кто будет сражаться с демонами?

– Пряники! – Вдруг воодушевился мой спутник, увидев серебряную вазу с печеньем и вырвав меня этим возгласом из размышлений. – Мои любимые торнские пряники!

– А?

– О, мастер, вы не знакомы с искусностью торнских пекарей? Вы много потеряли, говорю я вам, но вот вам, однако, предоставляется случай компенсировать эту потерю.

Священник быстро схватил рыцаря с наставленным копьём в руках, скачущего на коне, и откусил ему голову. По его лицу разлилось блаженство.

– Несравненный вкус. Лучшая пшеничная мука, смешанная с мёдом и восточными кореньями, в пропорциях, известных только в славном городе Торне. А хрустящая корочка покрыта глазурью, сладкой, словно грудки Девы Марии.