Я.Я.Я

Я не успел ударить по лампе в воздухе, она приземлилась вертикально прямо на краюшке сцены. Она, закрывшись холстом, ничего не видела. Вот это действительно удача! Прямо в прыжке сокрушительный выверенный удар разбил старую лампу на тысяч осколков. В каждом по- своему отражалось закатное солнце, рождая миллионы вариаций мимолетных зазеркальных картин. Что- то даже умудрилось закрепиться на холсте.

– А большего нам и не надо! – подвела итог Она, глядя на холст – я поработаю над этим, подкрашу и покажу её через денек другой. Уже солнце садится. Пойдем к Богдану Алексеевичу. Спасибо тебе. Было правда весело.

– И мне. Нужно будет обязательно повторить, когда рука в норму придет. Чур подкидывать я буду. Давай помогу с холстом.

Обратно мы уже шли пешком.

– Давно маме звонил? – спросила неожиданно Она.

– Давно. Предлагаешь зайти на почту?

– Можно. А что ты ей скажешь? Ты здесь уже давно, а она за тебя совсем не беспокоится?

– Наверное, беспокоится, просто… Даже не знаю, что ответить. Я же, вроде как, на практике.

– Может, она чувствует, что родила на свет персонажа- скитальца и лишь продолжает играть свою роль?

– Что?

– Ничего. Это я о своем.– ответила Она.– Ты стал описывать больше деталей в своем дневнике?

– Не то, чтобы слишком. Если честно, то мне это дается довольно трудно, потому что я как- то все больше цельно воспринимаю. Но буду дальше стараться.

– Можно будет как- нибудь почитать?

– Не знаю. Наверное, да. Когда всё закончится, и мне можно будет уехать, то могу оставить дневник тебе.

– Нет. Мне будет достаточно пары глав. Кстати, раз Лёника больше нет. Какой он был? Как бы ты его описал?

– Не знаю. Приятный парень, всегда такой веселый, кроме последнего дня. Тогда он был какой- то сам не свой, говорил как- то по- взрослому.

– И всё?

– Наверное.

Это был самый настоящий квантово- неопределеннный Том Сойер, и я горд тем, что повстречал его. Мы были знакомы всего неделю, но почти всё в нем выдавало человека, которого не волнуют принятые общественностью колкие мелочи, вроде того, что ты не можешь нормально на равных общаться с человеком, который старше тебя. Его искренние блестящие карие глаза видели во мне товарища. Вчера не только деревня потеряла своего жителя, но и я потерял младшего брата, которого у меня никогда не было. Во время рыбалки я спросил его- «Как думаешь, через тридцать лет ты еще будешь рыбачить и выпускать рыбу обратно?». Он ответил- «Не знаю. Думаю, что все будет, как сейчас. Буду делать, что хочу и буду кем захочу. Сейчас хочу быть рыбаком. Потом сделаю вечернюю зарядку и в червячков пойду на приставке играть. А ты кем хочешь быть?». И я ответил- «Не знаю». Даже сейчас я не знаю. Наверное, тем, кому никогда не пригодится то, чему нас учили большую часть первого курса. Безопасность жизнедеятельности, экономика, социология- это всё перегружает меня. В детстве, когда я читал мифы Древней Греции, то часто завидовал некоторым малоизвестным персонажам. Они приходили на страницы книги, проживали свои маленькие веселые приключения и умирали через шестьдесят лет под грудой старого корабля, который упал на них, пока они загорали на пляже. Может это моя мечта? Умереть под грудой корабля, на котором я когда- то плавал уйму лет назад, прожив наполненную и осмысленную жизнь, которая несёт за собой хоть какую- то мораль? Возможно. Нужно ещё подумать.Пусть Солнце утонет в море где- то там за домами. Я непременно вскоре проснусь.

Здание почты в свете ночных фонарей и сумерек выглядело как- то потусторонне, даже относительно такого места. Внутри снова никого не было, но горел теплый свет, исходящий всего от трех ламп накаливания. Я подошел к настенному черному телефонному аппарату, снял трубку и механически набрал номер.

– Привет, мам. Давно не звонил- тихо в трубку сказал я.

– Да. Даже очень уж давно. Где ты? Долго тебе там еще? От тебя вообще никаких новостей днями.

– Мы остановились у бабушки Андрея, помнишь я тебе про него рассказывал. Вот ей помочь нужно тут.

– Ладно. Ты хоть откуда звонишь? Что у тебя с телефоном?

– Тут он вообще не ловит. Звоню вот со стационарного.

– Хорошо, мне сейчас бабушка звонит. Постарайся почаще на связь выходить. Если что, буду на этот стационарный набирать.

Обычный семейный диалог, ничего нового. Просто нужно иногда давать знать, что я еще не лежу где- нибудь мертвым в канаве. На крыльце почты Она не была обнаружена. Я нашел её за зданием почты, смотрящей на уже сумеречное небо.

– На что смотришь? – спросил я- звёзд же еще нет.

– А про сумеречные звёзды что- нибудь слышал? – ответила Она

– Не приходилось как- то.

– Я видела одну такую звезду только раз очень давно. Вот пытаюсь разглядеть. Ты уже поговорил? Быстро ты. Пойдем, нас, наверное, уже все ждут.