Я.Я.Я

На голову Василе снова надели мешок. На его лице все это время была гримаса, говорившая- «Что я тут делаю?» .Принимать в свою жизнь тотемизм московский студент не хотел, как и подобный образ жизни. Василе тоже часто снились животные. Быть может, он тайно связан с каким- то древним духом? Тогда будет ли предательством этого духа принятие нового покровителя? И вообще, Василе был крещеным. Получается, вечером его ожидало мероприятие тотальной несправедливости. Выращивает себе древний дух черепахи или великое религиозное учение послушника, а тут его в лет эдак двадцать перехватывает вероломный дух гигантского змея вместе со своими послушниками. Да еще и не по своей воле, а угрожающе так. Если говорить коротко, возможность принадлежать к этому месту была очень сомнительной во всех аспектах. Не только духовном, вдруг они тут не моются и грязь должна спадать сама, подобно змеиной чешуе? Нет, такого точно не нужно. Когда Василе привели обратно в жестяной барак, его сокамерник будто бы спал. Он не стучал ногой, не посвистывал и не кряхтел, как обычно. Оказалось, что он выжидал, пока они останутся наедине.

– Ну че, рассказал тебе?– начал разговор сокамерник.

– Да- ответил Василе.

– И про сон рассказал? И про молнию в грушу тоже?

– Да, про это тоже.

– Паря, я тебе серьезно сейчас скажу, без хихонек и хаханек. Ты обо мне судить можешь, я- суеверный пропойца, но даже мне эта лабуда показалось херней полной. Какие- то сны, благоухание. Да все это бредятина, а даже если нет, то свои убеждения я предавать не будут. Навыращивали тут яблонь и папоротников каких и думают своими уродскими головешками, что природу в бараний рог благодаря какому- то змею скрутили? Ага, как бы ни так. Эта куча тупых тварей даже книжек в руки не брала. Сидят тут и думают, что вера- это просто какой- то обмен ресурсами. Я тебе вот веру, а ты мне вот дыню давай, да? Детский сад какой- то, вырядились, как кончуги какие- то. У нас был вот смурнойтипок в части, чет ходил пытался какую- то свою истину проповедовать. Говорил, что он так может наколдовать, что в ночную ставить вообще не будут. Ага, уже на следующий день дежурил в ночную. Короче, я тебе что говорю, если вот так подходить к этому всему важному, да? То это просто обмен какой- то, как на базаре, а это не дело, я тебе говорю. Смотри, я тут уже побольше твоего буду, я успел рассмотреть, что тут и как. Сбежим мы с тобой, Васек, сбежим из этого дерьмограда, я тебе зуб даю свой, понял, да? Только вечер дождемся, как смеркнется, у меня уже схвачено все. Этих уродов, наверное, узлы вязать учил кто- то типа меня, гыгы, понял? Покумекаем уже потом, будем так вот шуршаться, они точно внимание обратят. Я тебе план пока просто обрисую. Как смеркается, я тебя пну. Ты заори протяжно так и громко, как будто у тебя аппендицит выскочил, понял, да? Ну вот ори, а там дело дальше за мной будет.

Василе безмолвно кивнул головой. Появилась хоть какая- то смутная надежда, а предложение посидеть молча подчеркивало серьезность планированной операции. Время до сумерек тянулось невероятно долго. В такие моменты, наверное, хочется просто завыть. Ведь обдумать что- то серьезное в такой ситуации совсем не выйдет. Не думаю, что, будучи привязанным в каком- то металлическом бараке можно действительно осознанно подумать про природу тотемизма, про окружающий наш мир, про природу возникновения всех этих безумных людей. Василе, ты же ведь сам сказал мне, что думалось только- «Как там мама? Надеюсь, что она не волнуется», про другое мыслить не хотелось совсем. Сумерки начали спускаться на землю, подобно огромной волне, идущей на прибрежный город. Небо заволокли тучи. В окне барака виднелось, как где- то зажигаются светлые желтые огоньки. Жизнь к вечеру в старом детском лагере начала кипеть. Будто все пришли с полей и начали организовать вечернюю культурную деятельность. Сокамерник Василе после их разговора принялся дремать, поэтому для него время до наступления сумерек прошло довольно скоротечно. В комнате стемнело очень сильно, когда Василе почувствовал увесистый пинок. Он готовился к этому моменты уже несколько часов и завопил, что есть мочи. Он кричал и причитал о том, что его живот вот- вот взорвется. На его крики тут же прибежал кто- то. Это было ясно по огоньку за дверью. Дверь отварилась, фигура в саване подошла к Василю. Над фигурой возвысилась длинная тень. Далее на голову человека в саване обрушилось сразу два кулака. Для верности, сразу после этого в ту же анатомическую точку прилетел удар ноги

– Меня, кстати, Леха зовут- сказал сокамерник Василе, развязывая его.

На полу жестяной камеры лежал старый фонарик и бездыханное тело неизвестного культиста.

– Так, смотри дальше, Васек, они все шныряют вот там. Похоже готовят чет, а мы с тобой побежим вон туда, я видел там тропинку, а там уж недалеко может и до твоей деревни, понял? Готов? – проговорил тихо Леха

– Конечно, готов. Пойдем уже- тихо прошипел Василе.

– Ну тогда двинули. А, фонарик- то не забудь, пригодится еще.