Я и три Отелло

— Хотела поблагодарить тебя за наше спасение от грозы и от ночного холода. — Прищурила я на него глаза в праведном гневе. — Но теперь ты этого не дождешься. Хотя тебе все безразлично. Ведь так? Ответь же? Снова в молчанку станем играть? Отчего-то мне теперь кажется, что ты способен гораздо на большее, чем успел нам показать. Это точно? Зачем ты к нам прилепился? Какая у тебя цель? А возможности? Какие у тебя возможности? Ну, плащ вот неожиданно у тебя нашелся. Грубияна соплеменника от нас с Отти отогнал. Ходить можешь на большие расстояния без всякой усталости. Не вижу, чтобы очень нуждался в еде и питье. Понял, что я спрашиваю? Что еще можешь делать? — Но тут мне некстати вспомнились ощущения моих ягодиц, и щеки сами собой залились жарким румянцем. — Хотя, нет, не говори. Да ты и говорить, наверное, не способен?! Сами потом все узнаем, как время придет. — Взяла и подмигнула ему, о чем тут же и пожалела. Очень легкомысленно, однако, было поощрять его к контакту. Кто его знал, что еще мог выкинуть?

Но этот тип вдруг снова меня удивил. Вскинул левую руку к груди, а правой начал нажимать на что-то на громоздком браслете, что заметила на обоих его запястьях. Было интересно подсмотреть, что он там творил, но и страшновато одновременно с этим. Вдруг причинил бы нам с псом вред? Все же не следовало мне с ним разговаривать на повышенных тонах и вызывающе. Это я явно погорячилась. Только волновалось зря. Как выяснилось, в одном из многочисленных отделений того браслета у нашего «робота» были закрома с пищевыми шариками. И он немедленно вынул оттуда две серые жвачки и протянул их нам. Одну мне, а другую моей собаке.

— Угощаешь? — Сразу подобрела к нему моя душа, еще надеялась, что и взгляд тоже. — Спасибо! — Никак не могла отучиться от слов благодарности, хоть теперь и знала точно, что местный люд на них просто чихал. — Это что? — Заложила кругляш за щеку. — Хотя забудь, ты же у нас немой. Отти! Как тебе твой шарик пришелся?

— Похоже на молоко. Мне показалось, что вылакал большую миску молока.

— Мне тоже. В смысле, что выпила целый стакан. А ведь теперь можно жить, друг мой! Согласен со мной? Тогда давай решать, куда теперь двинемся. В какую сторону? Или нет, твоей интуиции мы доверились вчера.

— Теперь долго будешь мне об этом напоминать? — Надулся Отелло.

— А толк от этого будет? Вот и я думаю, что нет. Тогда решим так. Пойдем в ту сторону.

— Почему туда?

— Потому что теперь меня туда тянет. Понял?!

— А сама сказала, что не будешь долго таить на меня обиду.

— А три минуты это разве долго? Нет? Я тоже так считаю. Пошли уже. Хватит стоять на месте.

И мы снова двинулись в путь. Направление я выбрала из очень простого соображения, чтобы солнца не светили в глаза и легко было шагать, следуя вдоль грядок, а не перепрыгивая через них. Так получалось путешествовать быстрее, комфортнее и с наименьшей затратой сил. Поэтому за следующие два часа перемещений удалось значительно удалиться от границы с теми злыми колючками, что недавно укололи меня в стопу. Только ранка все больше и больше начинала меня донимать и напоминать о том досадном происшествии. А потом и вовсе стала болеть настолько сильно, что я начала прихрамывать на ту ногу. И конечно наш спутник не мог не обратить внимания на мою изменившуюся походку. Он вообще, хоть и был молчуном и почти никак не проявлял своих эмоций, но наблюдательность была его самой яркой чертой.

— Ты что? — Не удивилась я, когда он встал у меня на пути, прекращая все передвижения. — Удивлен, что я захромала? Поэтому так смотришь на мою ногу? Ну да, у меня там рана. А обуви нет. Вот земля и попала в нее. Но с этим теперь ничего не поделать. Даже воды не имеем, чтобы хотя бы все промыть. Про бинт и медикаменты и говорить не приходится. Эй! Ты что пихаешься? Что опять?! Или ты что, хочешь, чтобы я села? Ладно. Вот. Села. Что дальше?

— Катя! У тебя там все плохо. — Озвучил Отелло то, что увидел на моей стопе, когда подлез под руку «роботу», задравшему вверх мою ногу и внимательно ее рассматривающему. — Может, мне там тебя полизать? А что?!! В нашем мире считается, что собачья слюна действует как хорошее заживляющее средство.

— Мне уже все равно. Так все горит и дергает, что… Ой! Больно! Что он себе позволяет?!

— Сиди тихо. Этот тип снова полез в свой браслет. Я догадываюсь, что сейчас тебе поможет.

— Так думаешь? А ногу он мне не оттяпает?

— Вроде до этого вел себя вполне миролюбиво: накормил нас, от грозы укрыл. И хоть я по-прежнему не чувствую его ауры и эмоций, но отчего-то верю в дружеские намерения.

— Мне тоже хотелось бы в это верить. Что он там сейчас делает? Я с детства щекотки боюсь, а он как будто надо мной издевается.

— Не дергайся. Не мешай ему. Включил какую-то лампу и водит ее лучом по твоей стопе. И ты не поверишь, но она очищается от земли, грязи, кровавых запеканок, от всего.

— А теперь, что там делается? Ногу сильно жжет. От стопы и выше, почти до колена. Просто еле терплю.

— Приложил к ране какую-то пластину. Она и, правда, выглядит, будто бы, как раскаленный металл.