Я и мой Псих

Я не справлялась. Может быть, и ночь бессонная сказалась, возможно, слишком быстро и неожиданно было всё, что только что случилось. А я вчерашнее еще не переварила до конца!

Лонгвей отпустил мою руку и тут же принялся расстегивать пуговицы на моей куртке. Я попыталась оттолкнуть его руки, закрываясь, но он словно будто сорвался. С каким-то остервенением, грубо оттолкнул мои руки и практически сорвал с меня куртку. Я испугалась ещё больше. Но дальше он ничего не сделал. Отошел, бросив куртку на пол, будто тут же забыв о ней. Я растерянно смотрела на его напряженную спину, не зная, чего ещё ждать, ничего совсем не понимая, закрываясь руками.

— Больше ты не работаешь.

11 глава

— Эта сумка из ограниченной серии. В нашей стране нет ни одной. Их всего пять в мире.

Женский голос вырвал меня из мыслей, и я обратила внимание на то, что девушка держала передо мной. Красивая сумка. Что ещё сказать? Девушке было наверняка не очень удобно стоять, наклонившись ко мне, демонстрируя это дизайнерское чудо.

— Возьмите её себе.

Девушка захлопала глазами, растерявшись. Я встала из кресла, в котором сидела, и она выпрямилась, глядя на меня уже чуть ли не испуганно.

— Вам же она нравится?

— Да… То есть…

— Вот и отлично. Берите.

Кругом стояло много коробок и сумок. Все, без исключения, с самыми известными логотипами мировых брендов. И девушка тут была ни одна. Еще пара стояли немного в стороне и, вытаращив глаза, смотрели то на меня, то на свою коллегу, похоже онемев от такой щедрости. Мне всё равно было, что они подумают. Я устала. Несколько коробок лежали отдельно, кое-что я всё же выбрала. Исключительно по той причине, что как уже убедилась один раз. Если я не сделаю этого сама, все, что было сейчас в комнате, будет куплено и доставлено мне же.

— И вы выберете себе что-нибудь, — прежде чем уйти, сказала я девушкам.

В моей комнате в гардеробной скопилось уже немало вещей. После первого «шопинга», что устроил для меня Лонгвей, горничные хотели развесить и разложить новые вещи, но я запретила. Теперь всё это просто громоздилось там как попало. Я назвала это «шопингом», но на самом деле это было не совсем так. Я не ходила по магазинам сама. И даже не с Лонгвеем. Всё привозилось в особняк, мне нужно было только выбрать. Эта мука каждую неделю происходила, вот уже месяц с тех пор, как мне запретили работать.

Моя жизнь теперь мало напоминала прежнюю. На Лонгвея ничего не действовало, ни уговоры, ни слезы, как не стыдно вспоминать, но это тоже было. Скандалы устраивать я не умела, но уверена, что это тоже мало бы чем мне помогло.

Он отобрал у меня все, что у меня было. Я потеряла не только работу, но и свободу. Никаких занятий больше не было. Выйти куда-то я могла только с Лонгвеем. Особняк сам по себе был кладезь любых желаний. Спортзалы, бассейны, спа, два кинотеатра, то есть всё, что можно было вообразить, здесь было и, конечно же, во всем комфорт и качество высшего класса — всем этим я могла пользоваться без ограничений. Каждый вечер практически Лонгвей вывозил меня куда-нибудь. Для того чтобы я совсем не забросила своих занятий, для меня специально была оборудована самая современная кухня. Там я могла совершенствоваться, но только в полном одиночестве.

Этот вынужденный простой выматывал меня больше напряженных и занятых делами от рассвета до заката дней. И чем дальше, тем больше я задыхалась во всей этой роскоши, окружавшей меня. Мне не нужны были подарки Лонгвея, хотя он был более чем щедр. Ничего не радовало. Я просто не знала, куда себя деть. Пребывая в непривычном безделье, я и мыслить не могла ясно. Словно зависла.

Я много спала, словно в оцепенение какое-то впав. Впервые получив такую передышку, за все те года, что не досыпала. И мне это нужно было не только физически, я давно привыкла спать мало, но и психологически. После озвучивания Лонгвеем в ультимативной форме новых условий моего проживания, изматывающих попыток спорить с ним и что-то доказывать, я словно обессилила окончательно.

С Лонгвеем я почти не разговаривала. Отвечала, только когда он ко мне обращался точнее. Я не специально это делала, просто не видела больше смысла что-то говорить. Он уверенно делал вид, что не замечает ничего. Его поездки прекратились. Он часто заставлял приезжать к нему в офис. Там я просто сидела, ничего не делая. Обедала вместе с ним в каком-нибудь ресторане. Я больше не готовила. Зашла один раз в оборудованную специально для меня кухню и больше не заходила туда.

Не успела дойти до своей комнаты, когда позвонил Лонгвей. После разговора я переоделась и поехала к нему в офис. Он был в кабинете и разговаривал по телефону, когда я вошла. Прошла и села на привычное уже место в кресло в стороне от его рабочего стола. Разговор, наверное, был важный, раз Лонгвей не прервал его, когда я появилась. Как послушная девочка, я просто ждала, когда же мой хозяин освободится…