Я и мой летучий мышь

Сон накатывает волнами, погружая меня все глубже и глубже. И вот уже все, что произошло, кажется просто дурным сном, который развеется, как и прочие кошмары до него, стоит мне проснуться. Не надо будет больше куда-то бежать и что-то делать, а можно будет просто взять Пыха на руки, посадить его на подушку, сунуть ему кружку с чаем и конфеты… и сидеть у камина, есть сладости и рассказывать выдуманные на ночь истории. Где герои, которых выдумываю я, побеждают драконов, спасают принцесс, влипают в неприятности, теряют и обретают друзей. Они, возможно, будут злиться на меня, называть «Великой» и носить на затылках татуировки, символизирующие веру… но все это неважно. По крайней мере, до тех пор, пока Пых будет жевать конфеты, поблескивая глазками и сидя на подушке с кружкой горячего чая и настороженно приподнятыми ушками. Он всегда старался ничего не упустить и представлял все, что я рассказываю, в мельчайших деталях. И я тоже… мало-помалу начинала верить в придуманных героев и в то, что добро побеждает зло.

Когда я открыла глаза, Пых сидел на подушке. На тумбочке горела свеча, а рядом стоял поднос с едой. Мышь ерзал, стараясь поудобнее устроиться на своем месте. Ветер тихо стучался в окно покосившейся ставней, а мне… хотелось плакать, глядя на мыша.

— Привет, — нахмурился Пых, недовольно за мной наблюдая. — Ты чего? Что-то приснилось?

— Так, ерунда. — Отрицательно качаю головой, вытирая слезы и улыбаясь.

— А, ну ясно, снова на ночь переела… А я ведь говорил, что тебе вредно. Говорил ведь? Дай еще конфету.

Усмехаюсь и поудобнее устраиваюсь на кровати. За окном уже темно, накрапывает дождь… И я счастлива. Так неожиданно и абсолютно.

— А не лопнешь? — протягивая мышонку конфету и еле удерживаясь от того, чтобы не сунуть в лапы еще две.

— Нет, — недовольно. — А принцесса была красивой?

— Какая принцесса?

— О которой ты в прошлый раз рассказывала. Ну помнишь? Ты еще обещала потом дорассказать. Там еще был дракон, который ее похитил…

Задумчиво киваю, с трудом вспоминая подробности.

— Даже слишком красивая.

— Это как?

Улыбаюсь и откидываюсь на подушку, включаясь в игру.

— Дракон тоже влюбился, вот и притащил ее к себе.

— Хм. На месте принца, я бы на нее маску надел, чтоб не воровал кто ни попадя.

— Он не может. Так как и сам хочет любоваться ее красотой.

— Люди странные существа, по мне, так конфеты куда лучше любой мышки, даже страшно пушистой и писклявой.

— Не сомневаюсь, — стараясь выглядеть максимально серьезной и подливая себе чаю.

Дрова уютно потрескивают в камине. За окном по стеклу хлещет дождь, кривые струи которого полощет ветер. Да ставни глухо бьются о стены. Но это там. А здесь — тепло, уютно, если бы еще с потолка не капало кое-где. Впрочем, туда я подставила таз.

— Кстати, а что стало с тем отважным рыцарем, о котором ты рассказывала? Он еще то и дело спасал принца то от обвала, то от баб…

— Сэр Ульрих? Он… помог принцу спасти принцессу, за что в награду стал рыцарем, после — бароном, ну и… жил потом долго и счастливо в небольшом поместье на склоне горы, у самого водопада.

— Н-да, — чавкая и довольно облизывая измазанный шоколадом нос, — вот ведь как бывает — вытащишь парня из канавы, поможешь прогуляться до дракона и обратно, и — вуаля! — ты барон, да еще и с водопадом. — И добавил мечтательно: — Мне бы так.

— Хм. А что, сэр Пыхторий — звучит гордо.

Мышь икнул и довольно сощурил глазки, глядя на огонь и представляя себя сидящим в огромном кресле, в окружении готовых буквально на все слуг и поваров.

— Хорошего помаленьку. А сейчас — спать.

Мышь недовольно засопел.

— Давай. Двигайся.

— Еще одну.

Недовольно на него смотрю, убирая со стола и раздумывая: стоит ли вылить таз на улицу или пусть и дальше набирает воду. Высовываться в окно не хотелось страшно. Так что я мудро решила ничего не трогать.

— Полпервого ночи. Спать давно пора!

Мышь засопел активнее, а в глазах мелькнула обида. Большая и страшная, как отравление протухшей рыбой. Кстати, вчера как раз отравились и долго потом отходили. Поражаюсь, как он уже шоколад может лопать. Меня вот лично только на чаек тянет.

— Гхыр. Ну ладно. Последнюю, а потом без разговоров спать.

Пых довольно закивал и сжал в лапах последнюю конфету. Почти растаявшую, а потому очень липкую. Впрочем, последнее мыша волновало мало.

Сажусь на постель, скидываю сапоги и забираюсь рядом с мышом под одеяло.

Пых повернулся ко мне и навострил уши, приготовившись слушать. Зевнув, я положила голову на сгиб локтя и начала последнюю на эту ночь историю. Про темного эльфа и маленького зеленого гоблина, которому никак не удавалось найти друзей.

— Однажды… у самой цепи черных скалистых гор брела лошадь, на спине которой сидел темный эльф. Выглядел он немного странно: у него был розовый ирокез и ногти, выкрашенные в алый цвет. А еще он мечтал стать… бардом.

Глава 29