– А Дэн, в смысле Даанэль, тоже босой? Не обратила внимания.
– Он себе сотворил какую-то жуткую обувь, под стать одежде, – скривился Хранитель. – Что это надето на нем?
– Так одеваются мужчины в нашем мире.
– Ну и безвкусица. И как он в этом ходит? Даже без меча!
– Нэль, наш мир совсем не похож на ваш. Дэну очень трудно приходится. В своей одежде он долго бы не проходил. Приняли бы за душевнобольного. К тому же сейчас у нас зима. Холодно. А меч он использует исключительно в мирных целях.
– Это в каких? – заинтересовался Хранитель. Я замялась. – Посвящает рыцарей? Открывает бутылки? Рубит деревья? Капусту? Вырезает деревянные фигурки? – посыпался град предположений, и все с самым серьезным лицом, только в глазах прыгают смешинки. – Что, не угадал?
– Не угадал, – со смехом отозвалась я.
– Несчастному королю приходится скитаться, и он делит ложе с кем попало, при этом кладет меч на постель? – так же весело произнес Нэль, но, взглянув на меня, тут же посерьезнел. – Что, правда? – В его взгляде уже не было веселья.
– Ну если мне причислить себя к кому попало, то да, – нехотя ответила я. – Он живет у меня.
– Извини, брякнул не подумав. Ну дела, – протянул Хранитель, искоса взглядывая на меня. – И как это вы еще не избавились от него? От меча. Мне же прекрасно все видно.
Я густо покраснела, отворачивая лицо. Еще один сводник выискался. Наташка все уши прожужжала, теперь и этот. А сам целоваться лез. И как я могла его перепутать с Дэном? Единственное объяснение, что я тогда болела.
– И что это тебе видно?
– Для Хранителя чувства и желания гостей как на ладони, Маша. У вас обоих…
Я поспешно перебила Хранителя:
– Откуда ты знаешь мое имя? Я ведь не говорила.
– Это просто. В моем мире предо мной любой гость – открытая книга. Имя человека находится в поверхностном слое памяти. Не всегда гости приходят в сопровождении хозяев, что же, мне со всеми официально знакомиться? Я читаю и выполняю желания, если хозяин не прислал вместе с меткой гостя иных распоряжений. А ты пришла странным путем. Не то что без метки, а вообще, такое ощущение, что из другого магического сна проникла. Но заклинание Даанэля на тебе было. Мне стало любопытно: кто же ты, нежданная гостья? Я прочел твои желания и начал их исполнять… тем более что это было приятно.
– Но ты вел себя так, словно мы знакомы. Я думала, ты – он!
– Я говорил и делал то, чего ждала прелестная незнакомка. Ты хотела тепла и ласки.
Взгляд и улыбка Нэля меня нервировали. Так, пора менять тему.
– А как мы друг друга понимаем? Ну ты ладно, Хранитель, видишь всех насквозь. А я, а принцесса? Мы ведь говорим на разных языках.
– В магических снах языкового барьера не существует. Их часто используют для общения представителей разных народов и рас. Даже один раз сюда приходил король Илан, отец Даанэля, для проведения переговоров с послами соседней державы без лишних свидетелей. На следующий день они просто подписали официальные бумаги, которые содержали достигнутые здесь договоренности, оставив с носом всех противников этого соглашения. Никто так и не понял, каким образом стороны умудрились столь быстро договориться. Никому бы в голову не пришло, что у короля во дворце имеется домашний маг, способный пригласить две делегации в свой магический мир и отсечь временные потоки, чтобы дать им достаточно времени на переговоры. В реальном мире минула одна ночь.
– Это очень сложно, то, что он сделал?
– Да, на пределе его возможностей. Потом несколько месяцев здесь никого не было. Сам Даанэль ездил восстанавливаться в специальное Место Силы.
– А что ты делаешь, когда никого нет? Наверное, тебе очень одиноко? – Сказала и тут же спохватилась: – Прости мою бесцеремонность.
– Одиноко? – звонко рассмеялся Хранитель. – Разве может быть одиноко ветру, воде или деревьям? Я же не человек.
– А мне показалось… у тебя человеческие эмоции. Ты так смотришь на меня, и в тот раз…
– Личность принца Даанэля – часть меня. Я могу быть им… а могу не быть. – Моей щеки коснулся ласковый ветерок, игриво скользнул по шее, плечу, руке. – Чтобы дотронуться до тебя, мне вовсе не обязательно пользоваться телесной оболочкой. Откуси от плода с моего дерева – и я почувствую вкус твоего поцелуя. – С ветки прямо мне в руки упал румяный персик. Я подняла голову. Невероятно, на одном дереве спелые персики и нежные большие цветки. – Вот так-то, Маша. Ты мне очень нравишься. Я могу сказать тебе это без стеснения. У меня его нет. А от него ты вряд ли дождешься этих слов.
Я замерла:
– Почему?
– Потому, что он человек. И он король. Слишком много претенденток, слишком много лжи и лицемерия вокруг него. Лишь раз он был по-настоящему влюблен… и обжегся. С тех пор никого не подпускает к себе слишком близко. А теперь и вовсе считает себя не вправе любить. Его единственная искренняя привязанность – сестра, которую он растил с семи лет, заменив ушедшую мать. Жениться намерен по политическим мотивам, чтобы скрепить своим браком союзнические отношения с соседним королем.