Я и мой король

Дэйтон поздравил меня, вручил письмо и необычайной красоты цветок, пояснив, что это эльфийская роза и дарят их исключительно любимым. Где король раздобыл сей редчайший цветок в условиях войны и отсутствия под рукой своего сада, он объяснить не мог, но поделился подозрениями, что один малость тронувшийся умом от долгой разлуки влюбленный идиот («идиот» он не говорил, но явно подразумевал) совершил вылазку во дворец, после которой и появились в его распоряжении княжеские перстни, вот уже несколько столетий хранящиеся в королевской сокровищнице, и эта роза. Говорят, в тот день в столице, захваченной врагом, случился громкий переполох, но король отрицал свою причастность к данным событиям.

Я спросила о принцессе, Дэйтон ответил, что она в тылу, занимается делами лекарской службы. Узнав о возвращении брата, она первой высказалась за опасный поход через всю страну для соединения войск. Дважды едва не попала в плен. Так что после встречи Даанэль счел за благо удалить ее с линии фронта и позволить развить кипучую деятельность по организации госпиталей для бойцов, имеющих магические ранения.

Наконец дрожащими руками я вскрыла необычный конверт. Толстая, вроде сургучной, печать тихо тенькнула, едва я коснулась ее рукой, и рассыпалась мерцающей пылью. Письмо было написано знакомым почерком, но будто не совсем уверенной рукой. «Уж не ранен ли он?» – промелькнула в голове тревожная мысль.