Я и мой капитан

– Есть кое-что! – Он быстрым шагом прошел к столу, положил перед директором ФСБ плоский блестящий предмет и взял под козырек. – Кажется, какое-то устройство пришельцев.

– Идите, продолжайте поиски, – махнул ему рукой Виталий Федорович.

Агент выскользнул за дверь, а Сайгаков обратился к инженеру:

– Подойди глянь, что это такое? – Он повертел в руках металлический диск.

Валера ловко извлек из чемоданчика какой-то сканер и пару раз провел им над поверхностью капсулы. На крышке прибора замигали светодиоды.

– Ну что?

– Какое-то электронное устройство, определенно, – заключил инженер.

– Твою мать! Я это и сам могу сказать, без всяких приборов! – заорал вдруг Сайгаков. – Я видел, как эта таблетка работает. Ты толком можешь сказать – что это?

Валера отступил на шаг и покачал головой. Директор ФСБ повернулся к Каминскому.

– Вот поясни мне, пожалуйста, на кой ты держишь этих лабухов? – не стесняясь присутствия инженера, поинтересовался он. – Толку с них, как с козла молока!

Начальник ГРУ улыбнулся, пожалуй, впервые за несколько дней.

– Ты не прав, Виталий Федорович. Валера, – обратился он к подчиненному, – покажи.

Валера вынул из того же чемоданчика медальон пришельцев на тонком шнурке, надел на шею и зашевелил губами.

– Нин хундан, Виталии Фиедоровичи, – донеслось из динамика.

Каминский почему-то рассмеялся.

– Это… это что значит? – растерялся Сайгаков. – Это что…

– Это по-китайски, – кратко пояснил начальник ГРУ.

– То есть вы разобрались наконец-то?!

– Да, сейчас загружаем в него урду и санскрит. – Каминский определенно гордился собой и своим управлением.

– И что это значит? – повторил Сайгаков.

– Ну… в мягком переводе: «Вы козел, Виталий Федорович».

Директор ФСБ грозно зыркнул на Валеру, но от комментария воздержался.

– Слушай, Сергей Викторович, – возбужденно начал он, – одолжи мне этот переводчик. Мы бы на таможне смогли проверять каждого вернувшегося на лояльность.

– Ха! А кто будет его настраивать? У тебя же никто не умеет им пользоваться!

– Научите, у меня ребята сообразительные в управлении инопланетной контрразведки. Или вон Валеру заберу у тебя!

Валере перспектива работы под руководством жесткого Сайгакова явно не нравилась – он отступил еще на шаг и напрягся.

– Не могу, – покачал головой начальник ГРУ. – Нам еще следует воссоздать этот прибор, может, тогда…

– Ладно, – смягчился Сайгаков, – то есть с монетой вы тоже разберетесь?

– Со временем, – заверил Каминский и добавил, обращаясь к инженеру: – Валера, можешь идти. И позови Мишу, пожалуйста, когда он узнает что-то стоящее.

– Слишком мягко ты с ними, – упрекнул начальника ГРУ Сайгаков, когда Валера скрылся за дверью, – в Афгане они бы и суток не продержались.

– Времена меняются, – спокойно ответил Каминский и вытер лицо платком, – достойных ученых сейчас днем с огнем… Не то что в Штатах…

Оба помолчали, похоже одновременно вспоминая ту глупую кровавую войну.

– Надо сообщить «жабе» все-таки, – наконец сказал начальник ГРУ.

– Я тебя понимаю как отец отца, но ты о родине подумай. Ну куда твоя Ирина денется? Поймают ведь все равно.

– Ты меня за пацана держишь, что ли? – Каминский нахмурился. – Родина… Ты бы еще Бога вспомнил… Посмотрел бы я на тебя в моем положении.

– Все равно поймают, с их технологиями… – попробовал успокоить его Сайгаков.

– В итоге – да, но не хотелось бы получить ее по частям. У меня, кроме нее, нет никого, а там, – он указал пальцем в потолок, – неизвестно что творится вообще.

– Известно немного…

– Что именно? – взвился начальник ГРУ. – Сколько у тебя возвращенцев?

– Уже почти два десятка…

Каминский с горечью посмотрел на Сайгакова.

– …но ты же знаешь – контракты у большинства минимум на пять лет, поэтому такая ситуация – вернулось мало пока…

– Вернулись недееспособные или полные отбросы, словам которых доверять нельзя. Психически неустойчивые, двое вон с катушек слетели совсем… – Начальник ГРУ сверлил взглядом собеседника.

Сайгаков даже чуть съежился, ощущая мурашки, пробежавшие по спине.

– Есть один нормальный… – будто в оправдание выдавил он, – сейчас проверяем… – Но, увидев, что на Каминского не подействовало, добавил: – Дождись хотя бы отчета Миши, а потом звони.

Михаил Васильевич Зотов не заставил себя долго ждать. Он с вытаращенными глазами, без стука ввалился в комнату, выкрикнув с порога:

– Дерево!

Сайгаков с Каминским уставились на него, потом директор ФСБ произнес осторожно:

– Я знаю, что это дерево. – И на всякий случай постучал по столу.

– Да нет! – выпалил Миша. – Инопланетянин – дерево!

Высокое начальство молчало.

– Понимаете, – затараторил увлеченно астробиолог, – его кожа, мышцы, волокна – древесная ткань! Эти отростки, кажется, ветви. А ноги по структуре сходны с корнями дуба, правда… – Миша замялся.

– Продолжай, – заинтересованно подтолкнул его Сайгаков.

– Ну… только вот хобот и глаза… они не вписываются… есть пищевод… Нет земных аналогов. – И подчиненный Каминского понес какую-то белиберду, половину слов было вообще не понять.

– Стоп-стоп! – замахал руками директор ФСБ. – По-русски можешь пояснить?

Миша задумался, затем продолжил, но уже медленнее: