Я и двое

Мы находились в разных городах, поэтому сперва, для внесения хоть какой-то ясности в то положение, в котором живёт женщина, договорились пообщаться по видеосвязи. По-крайней мере, будет возможность и слышать, и видеть реакции собеседницы. Разговор длился более двух часов. Большую часть времени моя собеседница в новых комбинациях, но по кругу повторяла, как она себя ощущает: чрезмерно сексуально и эмоционально возбуждённой, хотя для это отсутствуют видимые причины; виноватой перед партнёром и одновременно обвиняющей его в своей неудовлетворённости, но и признающей его невиновность; сбитой с толку от того, что положение, в котором она оказалась одновременно и сладостное, и изматывающее. Я же находился в ожидании ключевого момента, который станет отправной точкой и позволит начать работу прицельно. Терпеливость была вознаграждена. Словно невзначай, в разговоре, точнее в круговом монологе про переживания, промелькнула фраза, которая многое прояснила в ситуации собеседницы.

– Так чего же вы хотите на самом деле? – утомлённым и слегка раздражённым тоном вопрошал я в третий раз. – Две попытки услышать вопрос вы умело проигнорировали. Сейчас настаиваю на ответе.

– Я хочу ласки… – несколько виновато, сконфузившись, прошептала она и поспешила добавить, – другой ласки, я хочу её одновременно в разных местах…

На несколько секунд её веки тяжело сомкнулись, затем последовал шумный выдох. После, резко распахнув округлённые глаза, она поспешила в красках описывать тягостное чувство вины, перемены настроения, плохой сон в последний месяц. Но я так быстро прервал её и вновь настойчиво попросил повторно произнести ответ, что сам слегка опешил. Наступила тишина.

– Значит проговорилась, всё-таки, – облегчённо сказала она.

Вновь повисло молчание. И только иногда из динамиков ноутбука доносились слабые щелчки помех. Она изредка поднимала глаза, а в ней самой улавливалась внутренняя борьба между стыдом, желанием и признанием права на существования этого желания. Она выглядела растерянной, даже ошеломлённой, отчего из стороны в сторону поворачивалась на стуле.

– Мне стыдно признаться, но речь идёт о фантазии любовной связи с двумя мужчинами. – чувствуя всю свою уязвимость проговорила она. – Я только где-то далеко в себе лелеяла такие мысли, но озвучивать их кому-то! Такое случилось впервые! Я предполагала, что когда-нибудь расскажу подруге, но, чтобы незнакомому человеку, да ещё мужчине! Никогда! Так неловко!

– Фантазия в нашей жизни имеет место быть. – произнёс я, чтобы разрядить неловкость и дать почувствовать собеседнице по ту сторону экрана собственную причастность. – Я считаю наличие практически любой сексуальной фантазии нормальным. В подобных мыслях не должно быть стыда. Они существуют и им нужен голос.

В ответ я услышал облегчённый выдох Дарьи. Следом полилось откровение. Началось. Зашевелилось.

Дарья, вот имя, которым звали собеседницу. Спустя полтора часа разговора, она назвала его. Имя намеренно изменено, чтобы избежать любого совпадения или подозрения на кого-либо. Да и вся история представляет собой художественную компиляцию содержаний нескольких встреч схожего характера.

Дарья рассказывала, как воображает, особенно будучи в одиночестве, картины взаимных ласк между ней и ещё двумя мужчинами, часто настолько откровенных и необычных по ощущениям, отчего ей приходилось насильно выдёргивать себя из мыслей, словно спасаясь от наваждения. Чтобы успокоиться, ей нередко приходилось прибегать к мастурбации, так как нынешний партнёр часто отсутствует по вопросам бизнеса фирмы, и более некому ублажить зовущую к любви плоть. Ожидание, признавалась она, очень для неё мучительно. А если услышит звуки, которые хоть как-то напоминают стон, то они мгновенно усиливаются в сто крат до размеров оргиастического действа, и всё это разворачивается здесь, возле меня! Если чуть стоит уловить запах подобный тому, который появляется в буре любовной игры между мужчиной и женщиной, пусть даже лёгкий запах пота – сию секунду возбуждение накрывает с головой, дрожь пробегает по телу, ладони увлажняются.