Я — Господь Бог

Но кому под силу спрятать тело в цементном блоке? Это довольно трудно для любого человека, если только у него нет сообщника, работающего на стройке. Или, может, убийца сам работал на стройке. Убийство, какова бы ни была его причина, могло стать результатом разборки между двумя обыкновенными людьми без всякой связи с организованной преступностью.

Единственный след, по которому можно пойти, — фотографии, особенно этот странный трехлапый черный кот.

— Черт возьми!

Задумавшись, она не заметила, что у поворота на Хатчинсон-Ривер-Парквей образовалась пробка. Она резко затормозила, уходя влево, чтобы не стукнуть впереди идущую машину. Водитель большого пикапа за ее спиной громко посигналил ей, и Вивьен увидела в зеркало, что он высунулся из окна и показывает средний палец.

Обычно она старалась не прибегать к такому средству, если не находилась при исполнении служебных обязанностей, но сейчас решила, что следует сделать это. Собственная рассеянность расстроила ее больше, нежели жест водителя. Она взяла с заднего сиденья мигалку, открыла окно и поставила ее на крышу.

С улыбкой понаблюдала, как человек тут же убрал руку и спрятался за руль. Шедшие впереди машины всячески постарались пропустить ее, прижимаясь друг к другу. Она проехала пару кварталов в направлении к Зерега-авеню, свернула на Логан-стрит и оказалась напротив церкви Святого Бенедикта.

Припарковала свою «вольво» на противоположной стороне улицы, постояла минуту, глядя на фасад из светлого кирпича, на ступени, ведущие к трем дверям портала, над которыми возвышались полукруглые арки с колоннами и фризом.

Здание построено недавно. Его историю следовало искать не в прошлом, а в том, что создавалось сегодня для будущего. Никогда не думала Вивьен, что подобное место может стать для нее таким важным.

Выйдя из машины, перешла на другую сторону улицы.

В воздухе уже висел тот сумрак, когда все кошки одного цвета, но еще можно рассмотреть и узнать человека. Уже подходя к церкви, она увидела отца Анджело Кремонези, одного из викариев прихода, который выходил из центральной двери с какими-то людьми, мужчиной и женщиной. Обычно исповедовались тут по субботам с четырех до пяти, но никто не соблюдал это правило слишком строго, и расписание всегда оставалось довольно гибким.

Вивьен поднялась на несколько ступенек и подошла к священнику, а вышедшие вместе с ним люди удалились.

— Добрый вечер, мисс Лайт.

— Добрый вечер, преподобный отец.

Вивьен пожала ему руку. Это был крепкий мужчина лет шестидесяти, если не больше, седовласый, с мягким взглядом. Увидев его впервые, она вспомнила Спенсера Трейси в каком-то старом фильме.

— Вы приехали за своей племянницей?

— Да, я договорилась с отцом Маккином, мы оба считаем, что она уже могла бы пару дней провести дома. В понедельник привезу обратно.

Называя имя священника, она представила выразительное лицо и проникающий в самую душу взгляд Майкла Маккина. Казалось, он видит даже сквозь стены, не снося их и не взламывая никаких замков. Наверное, благодаря такой способности он всегда оказывался там, где в нем нуждались.

Викарий, человек мягкий, но несколько занудный, решил уточнить кое-что:

— Отца Маккина сегодня нет, и он просит извинить его. Дети еще на молу. Один любезный господин, не помню его имени, предложил им покататься на парусной лодке. Мне только что звонил Джон. Он знает о вашей договоренности с Майклом и просил предупредить вас, что они уже собирают вещи и вскоре будут здесь.

— Очень хорошо.

— Хотите подождать у него в кабинете?

— Нет, спасибо, отец. Подожду в церкви.

— В таком случае прощаюсь с вами, мисс Лайт.

Священник удалился. Наверное, он принял ее желание подождать в церкви за благочестие. Вивьен не придала этому значения. На самом деле ей всего лишь хотелось побыть немного одной.

Она толкнула дверь и прошла через вестибюль, отделанный светлым деревом, где в нише стояли статуи святой Терезы и святого Герарда, потом открыла другую дверь, полегче, и вошла в церковь.

Тут царили прохлада, полумрак и тишина. И обещание приветливо встретить и защитить, исходившее от алтаря на противоположном конце единственного нефа.

Обычно, входя в ту или иную церковь, Вивьен с трудом находила там Бога. Значительную часть своей короткой жизни она провела на улице и повстречала уже немало демонов, неизменно осознавая себя лишь слабым человеческим существом, опасающимся столкновения с ними.

Здесь, в этом месте с изображениями святых, при свете зажженных свечей, где люди всей душой стремятся обрести столь необходимую им святую веру и надежду, ей не удавалось разделить даже крохотной частицы этой веры и этой надежды.

Жизнь — это помещение, которое мы арендуем на время. И Бог, если он все время крутится в доме, только мешает.

Она села на одну из последних скамей. И поняла простую вещь. В этом месте, которое для всех верующих олицетворяет мир и спасение, только у нее на поясе висит пистолет. И все равно она чувствует себя уязвимой.