Я — Господь Бог

Заинтригованный, он осторожно пробрался среди груды материалов и наконец ударом ноги распахнул дверь в комнату.

Теперь он держал на прицеле того, кто рискнет появиться перед ним.

На пороге возникла фигура с поднятыми руками. Человек шагнул вперед и остановился. Бен тоже отступил — за бетономешалку. Отсюда он мог держать этого типа на мушке и, если только тот сделает хоть одно резкое движение, укоротить его на десять дюймов.

— Ты один?

Ответ прозвучал сразу. Спокойный, мирный и, похоже, честный.

— Один.

— Хорошо, тогда выхожу. Но если ты или твои дружки вздумаете сыграть со мной плохую шутку, дыра в твоем животе будет как железнодорожный туннель.

Подождав с минуту, он осторожно вышел из укрытия, нацелив ружье в живот человека, и шагнул навстречу, желая взглянуть на него.

От того, что он увидел, у него мурашки побежали по всему телу. Лицо и голова человека были чудовищно обезображены шрамами, по всей видимости от ужасного ожога. Шрамы покрывали также шею и грудь за расстегнутым воротом рубашки. Правого уха вообще не было, а от левого остался только кусок, приставленный, словно в насмешку, к черепу, на котором грубо зарубцевавшаяся кожа заменяла волосы.

Шрамов не оказалось только вокруг глаз. И теперь, пока он приближался, эти глаза наблюдали за ним скорее с иронией, чем с тревогой.

— Что еще за черт?

Человек улыбнулся. Если, конечно, то, что появилось при этом на его лице, можно назвать улыбкой.

— Спасибо, Бен. Хорошо хоть не спросил, что я такое.

И, не спрашивая разрешения, опустил руки. Только сейчас Бен заметил на них тонкие нитяные перчатки.

— Знаю, что трудно узнать. Надеялся, что хотя бы голос у меня не изменился.

Бен Шепард вытаращил глаза. И невольно опустил ружье, словно руки ослабели и не в силах держать его. Наконец он обрел дар речи.

— Боже! Младший Босс. Ты. Мы все думали, что ты…

Он не договорил. Парень сделал неопределенный жест:

— Умер?

И добавил слова, прозвучавшие небрежно и в то же время с тайной надеждой:

— А что, по-твоему, — нет?

Бен внезапно ощутил себя стариком. И понял, что человек, стоящий перед ним, куда старше него. Все еще в растерянности от такой неожиданной встречи, не соображая толком, что делать и что сказать, он протянул руку к рубильнику. Неяркий дежурный свет заполнил помещение. Собрался было включить еще, но Младший Босс жестом остановил его:

— Не нужно. Уверяю тебя, что от более яркого света не стану красивее.

У Бена увлажнились глаза. Он почувствовал себя глупым и ненужным. Наконец сделал единственное, что подсказало ему сердце. Положил «ремингтон» на груду ящиков, подошел и осторожно обнял этого солдата, чьи глаза видели только разрушение.

— Черт возьми, Младший Босс, как чудесно, что ты жив.

И ощутил ответное дружеское объятие.

— Младшего Босса больше нет, Бен. Но это замечательно — увидеть тебя.

Некоторое время они стояли, обнявшись, как отец с сыном. С наивной надеждой, что, когда разомкнут объятия, все опять окажется таким, как когда-то в прошлом. Тогда они тоже обнялись, и все было нормально, и Бен Шепард, строитель, задержался в ангаре, давая своему рабочему распоряжения на следующий день.

Они разомкнули объятия и вновь очутились в дне сегодняшнем, лицом к лицу.

Бен кивнул:

— Пойдем. Наверное, еще найдется немного пива. Если не возражаешь.

Парень улыбнулся и ответил дружески, как в старые времена:

— Никогда не отказывайся от пива Бена Шепарда. Неровен час рассердится. Спектакль, на котором лучше не присутствовать.

Они прошли в заднюю комнату. Младший Босс опустился на кровать, присвистнул, и Вальс тотчас выбрался из своего укрытия и прыгнул ему на колени.

— Ты все оставил как было? Почему?

Бен прошел к холодильнику, радуясь, что Младший Босс не видит его лица.

— Предвидение… или безрассудная надежда старика. Называй как хочешь.

Он закрыл холодильник и повернулся к гостю с бутылками пива в руках. Одной из них указал на кота, который своим простым кошачьим способом выражал удовольствие от того, что ему чешут за ушками и подбородок.

— Я регулярно убирал в твоей комнате. И каждый день кормил до отвала этого зверя, что устроился у тебя на коленях.

Он протянул ему пиво. Потом опустился на стул, и какое-то время они молча пили. Оба знали, что у каждого уйма вопросов, на которые им обоим трудно ответить.

Наконец Бен понял, что должен начать разговор.

С трудом подавляя желание отвести взгляд, он спросил:

— Что случилось с тобой? Кто задал тебе такую трепку?

Последовало молчание, долгое, как сама война. Потом парень произнес: — Это длинная история, Бен. И довольно противная. Ты уверен, что хочешь узнать?

Бен откинулся на спинку стула и еще дальше, пока не оперся вместе с ней о стену.

— У меня есть время — сколько угодно…

— …и все мужчины, которые нужны нам, солдат. Пока ты и твои товарищи не поймете, что потерпите поражение в этой стране.