Я Гордый Часть 3

— Как-то я по-другому, если честно, представлял себе твою благодарность…

— Ага, лежа на спине с раздвинутыми ногами?

— А чего сразу на спине? Есть много прекрасных поз, о которых я тебе, надеюсь, скоро смогу рассказать на практических занятиях.

— Перетопчешься. Я с тобой спать не собираюсь.

— Крошка, со мной рядом ты не уснешь, это я тебе обещаю.

— Хам, нахал, бабник! — опять шлепнула она меня. — Все, хватит, вали в бассейн.

Отстранившись, она вышла, а я, чуть полежав, нырнул в прохладную воду. А потом, завернувшись в полотенце, вышел в предбанник, где на столе стояли кружки с квасом и фрукты. Именно их Шестая сейчас и наворачивала с завидным аппетитом.

— Никакого уважения к принцу, — заявил я, утаскивая у нее из-под носа манго.

— А откуда ему взяться? Вот спроси, кого я вижу перед собой, и я отвечу — похотливого кобеля.

— Хвали меня, хвали, — махнул я поощрительно рукой.

— Всем вам, мужикам, одно только и надо…

— Ага, и носить нечего. Это я уже сегодня слышал. Придумай что-то другое. И кстати, насчет «надо» — вот поступи в академию на первый курс и тогда поймешь, что это больше надо даже вам, чем нам. Меня озверевшие от гормонального взрыва дамочки едва не отымели во всех позах — хорошо, сестра вовремя появилась и спасла. Так что про надо я знаю поболее твоего.

— Спорю, что когда тебя спасли, ты сильно расстроился?

— Не без того, — кивнул я. — Но сути это не меняет. Вот даже ты понимаешь, что скоро все равно окажешься в моей постели, но внутренние противоречия не дают тебе признать этот факт. У тебя прямо на лице написано — возьми меня и не слушай бреда, что я несу. Но вот фиг. Со своими тараканами разбирайся сама.

— Какой же ты гадкий!!! — вспыхнула она лицом.

— А еще обаяшка, верно? И нравлюсь тебе, иначе бы ты не сидела тут передо мной в мокрой маечке, через которою все видно.

— Да ты… Мне просто больше надеть нечего!!!

— Ну так и сними ее, и повесь сушиться. Как ты там сказала — чего я там не видел и даже не щупал?

— Обойдешься. И вообще, хватит рассиживаться. Вроде деньги привезли.

— Ну и ладно. Выметайся, мне надо одеться.

— А вот фиг. Я должна за тобой присматривать. Так что одевайся при мне.

— Да как скажешь, дорогая. Любуйся и смотри, не ослепни.

Скинув полотенце, я, медленно косплея стиптизершу наоборот, стал одеваться. Спустя долгих три минуты я был собран, деловит и пах апельсинкой. Шестая, вдоволь насмотревшись, попыталась проскользнуть мимо, но я прижал ее к стене.

— Эй, а где же плата за просмотр?

— И чего ты хочешь? — тяжело дыша, она старательно избегала моего взгляда.

— Сейчас узнаешь.

Мои губы резко сближаются с ее, а руки опускаются на попку, крепче прижимая ко мне. На этот раз она даже не сопротивляется, млея от моих ласк.

— Позже продолжим, красотка, — с трудом оторвавшись от нее, я направился в сторону двери. — А то мы точно опоздаем на следующую часть фильма про освобождение заложников.

Тяжелый вздох за спиной был мне наградой. Эх, чую, зажгу я!

Опять связывание рук, дабы все меня видели гордым и не сломленным. Дверь распахивается и туда входит мужик с большим мешком. Кладет на его пол и тут же сваливает обратно.

— Открой, — это уже мне.

М-да, а если туда бомбу засунули?!! Но делать нечего. Остается надеяться, что мешок без сюрпризов. Развязываю плотную веревку, чуть раскрываю — и вот перед нами куча денег.

— Пересчитывать будете или поверите на слово? — гордо вопрошаю я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.

— Поверим, — кивает она. — А где дирижабль?

— Сейчас узнаем, — отвечаю ей, заметив, что в мешке лежит что-то типа рации. Достаю и протягиваю ее Первой.

Та смотрит на нее, как мышь на капкан, и тем не менее, осторожно касается кнопки приема.

Слышу голос Ольги, которая вещает, что, мол, сюда летающее средство не подогнать из-за плотной застройки. Поэтому нам предоставят кортеж, который и отвезет нас в аэропорт.

Главная размышляет недолго и дает добро, сразу предупредив, что я еду с ними, и если что пойдёт не так, мне хана. Мол, нож будет держать возле моего горла и сразу по нему чикнет, при малейшем подозрении на подставу. Резать она может так, что никакие лекари не спасут. После того, как мы доберемся до места, меня освободят и отправят домой. Я — их гарантия, что нас не собьют в процессе полета.

Ольга уверяет, что никто и никогда. Но если со мной чего случится, пусть этим ножом сама и зарежется, потому как если выживет, то позавидует мертвым.

М-да, всё-таки боевая она у меня, что сказать. Переживает. Ну ничего, ей полезно, как и всем остальным. Думаю, еще и ректору нашему прилетит так, что она забудет про розы и все такое. Хотя, это ж батя дал разрешение. Ну, земля ему пухом. Мама у меня женщина решительная и очень скорая на расправу. Да и ее подруги не намного от нее отстали. Под конец разговора Ольга требует меня к аппарату.

— Хьюстон на связи, — говорю я избитую фразу.

— Какой еще Хьюстон?

— Это я шифруюсь, чтоб враги не догадались. Операция «Ы» и все такое. Чего хотела?

— Ты в порядке? Тебе ничего не сделали? А то несешь всякий бред, будто тебя по голове били.