Я есть игра! #2 Мое имя Лациф.

Гомокул повернулся к лучнику, площадь озарилась его оглушительным яростным ревом, генералы знали, что это значит и мгновенно стали отходить в стороны, а огры напугано попятились, но было поздно. Клыкастая пасть сомкнулась и лучник- переросток остался без головы. Его тело упало на цветастые камни, а голову волк выплюнул в толпу, что с криками разбежалась в стороны. В назидание всем остальным, могучая лапа поднялась и резко опустилась на тело лучника, что разлетелось на отдельные кровавые куски. Кто-то закричал от ужаса, кого-то вырвало, а кто-то напугано заплакал.

-Подчинитесь или умрите! -пророкотал волк и пошел на сбившихся в кучу огров.-Кто еще хочет расстаться с жизнью? -прорычал он.

И тут пал первый из них. Огр, содрогаясь от страха, рухнул на колени и, вжав голову в землю, весь в соплях и слезах, он шептал, что готов служить. За ним на колени встали еще несколько, а затем еще несколько и так происходило до тех пор, пока на ногах не осталось всего 11 огров.

Волк хмыкнул и прорычал:

-Сожжение!

На них лег дебаф, мигающий значок алого феникса, знаменующий, о том, что через 72 часа он загорится и его носитель исчезнет вместе с ним навсегда.

-Я вернусь через три дня в это же время и, если вы не склоните предо мной колени, сгорите в пламене моих рук!

Мутная арка портала распахнулась перед Лацифом, и волк перешагнул через ее порог исчезая вместе с Кристианом и Верммутом.

Граф и Мирга, что остались на этом поле боя посмотрели друг на друга. Генерал спрятал меч, закинув его за спину, и громко произнес:

-Склонитесь глупцы, иначе все вы умрете!

Лациф вернулся в замок страшно злой. Как же ему надоели все эти выродки, что считают себя самыми умными, как же он устал от всех этих идейных гениев, что считают себя непобедимыми! Чтоб они все к Гауту свалились! Как они его достали! Лациф несся по коридору ругаясь трехэтажным матом, когда увидел Натиэлль, шагающую навстречу.

Взгляд гомокула изменился, клыки содрали кожу и в мгновение ока он прижал жрицу к стене. Его горячие требовательные губы не дали ей возможности возразить. Властные руки крепко держали и Натиэлль расслабилась в этой зверской хватке, наслаждаясь диким мужским желанием. Лациф перенес их в его спальню и платье тут же полетело в сторону. Острые когти ранили нежную кожу, но Натиэлль не обращала на это никакого внимания. Запах ее крови возбуждал Лацифа еще сильнее, животные инстинкты брали свое и он впился в ее рот чуть надкусывая губы, чтобы насладиться вкусом прекрасного алого напитка. Жрица застонала, почувствовав на своих бедрах его тяжелые сильные руки:

-Сашка...хочу...-выдохнул он, обсыпая поцелуями ее упругие груди.

-....я вся твоя...

Ее голос, ее тело, ее взгляд сводили его с ума. Он приподнял ее, позволяя опереться спиной о стену.  Натиэлль обхватила ногами его талию и бешеный ритм захватил обоих. Девушка сладко застонала, а гомокул, исходясь в истовом желании, больше не мог думать ни о чем другом. Наслаждение от прикосновений к этой женщине, поглотило его с головой и наконец наградило приятной сладкой истомой.

Лациф тяжело дышал, а она обняла его за шею и, чмокнув в макушку прошептала:

-Мой любимый дикарь!

Он не сдержал улыбки для нее. Аккуратно подхватил на руки и уложил на кровать. Сашка потянулась к нему и, оказавшись в крепких объятиях возлюбленного, быстро уснула.

 Лациф проснулся посреди ночи. Она спала рядом. Он аккуратно притянул ее ближе к себе и счастливо улыбнулся, зарывшись в шелковые волосы. Этой ночью ему спалось так сладко, как уже много недель не спалось.

Николас медленно шел по улице, оглядываясь по сторонам. Вот уже несколько дней как у него закончились деньги, и он, нашкрябав на такси последнюю мелочь, вернулся к своему дому в Детройте. Ему нужны были деньги, иначе он не сможет связаться с Робертом, не говоря уже о том, что он жутко голодный и хочет пить. Аккуратно зайдя со внутреннего двора, он подставил к крыше лавку и, подтянувшись на трясущихся руках, запрыгнул на второй этаж дома. Он знал, что окно в комнате Эрика открыто, так как замок на нем тот сам однажды и сломал, удирая от отца, во время очередной пьянки.

Медленно шагнув в комнату, Ник прислушался. Вроде тихо. Он порыскал по шкафам и тумбам, но в комнате сына ничего особо ценного не нашел, разве что полупустую бутылку с газировкой, которую тут же и выпил. Стянув с себя пиджак и рубашку, он одел толстовку Эрика и приоткрыл дверь. Тишина. Медленно зашагал вдоль коридора и выглянул из-за угла. Никого. Он облегченно вздохнул и кинулся к холодильнику, взяв кусок уже заплесневевшего сыра он торопливо засунул его в рот и заел черствой булкой, запив все это водой из-под крана. Бегом направился в свою комнату и нашел в тумбочке золотое обручальное кольцо, что хранил после ухода жены, а еще ее кулон с пусть и небольшим, но все же бриллиантом. Взял свои часы, все кредитки, которые нашел, и вернувшись в комнату сына, поставил телефон на зарядку, а сам закрыл дверь на замок и, свернувшись калачиком на кровати, уснул.