Я - эмоциональное создание

Вопросы, сомнения, неопределенность и несогласие
почему-то стали исключительно женскими. Авторитарные маньяки —
это премьеры, цари и президенты.
И каждый предыдущий праведнее последующего.
Каждый город, который они бомбят,
каждый человек, которого убивают,
— все это делается в филантропических целях.

У людей в деревнях нет воды,
и уж точно у них нет бриллиантов и золота.
Миллионы вынуждены готовить ужин из объедков и отходов,
в то время как русские бизнесмены и кинозвезды
покупают в Кот-Сюд виллы стоимостью 500 миллионов евро.

Пчелы перестали приносить мед.
Люди бурят скважины где ни попадя.
США, Россия, Канада, Дания и Норвегия претендуют на Арктику,
но им безразлично, что белые медведи погибают.

Они берут у нас отпечатки пальцев, фотографируют на водительское удостоверение, делают снимки зубов.
«Большой брат» закачан у нас на телефонах, айподах, ПиСи.
Но ни один из нас не чувствует себя хоть немного безопаснее.
Выясняется, что современные психологи —
бывшие военные палачи, отрастившие бороды.
А попы выставляют напоказ свои одеяния, свои манжеты
с отделкой из горностая.
Они говорят всем вокруг, что
целующиеся влюбленные — великое зло.
Женщина, работающая на вице-президента США, верит в креационизм[2],
но не в глобальное потепление.

Почему все боятся секса намного больше,
чем ракет SCUD?
И кто решил, что Бог был против удовольствия?
И если иметь гетеросексуальную малую семью так здорово,
то почему многие избегают этого
или платят свои жизненные сбережения только за то,
чтобы сидеть в одной комнате с незнакомым человеком
и жаловаться ему на жизнь?

Война в Ираке стоила почти 3 триллиона долларов.
Я даже не могу досчитать до этой цифры,
но я точно знаю,
что эти деньги могли бы,
должны бы
окончательно покончить с нищетой,
а это, в свою очередь, остановило бы терроризм.
Почему у нас есть деньги на то, чтобы убивать,
но нет денег на то, чтобы кормить и лечить?
Почему у нас есть деньги на то, чтобы разрушать,
но нет денег на искусство и школы?

У религиозных фанатиков на сегодня есть
частные армии стоимостью в биллионы долларов.
Талибан возродился,
а впрочем, никогда не умирал.
Женщин сжигают, насилуют, избивают, продают,
морят голодом и хоронят заживо
и все еще не хотят признать, что их большинство.

Ясно, что запасы воды практически исчерпаны,
но даже в пустыне, где тяжелая засуха,
корты для гольфа остаются зелеными и роскошными,
а бассейны наполнены водой до краев —
и все это для двенадцати богачей, которые, может быть, захотят нагрянуть.

Некоторые люди усыновляют из дальних стран детей,
прошедших тщательный отбор.
Путешествие в эти страны стоит больше,
чем зарабатывают в год
настоящие родители ребенка.
Почему бы просто не подарить им эти деньги?
Рабство вернулось,
а впрочем, никогда не исчезало.

Просто спросите у кого-нибудь, кого наказывали,
насколько устарела система.
Шесть миллионов погибли в Конго,
но никто не поднял тревогу
и не говорите мне, что
цвет кожи и
природные ископаемые тут ни при чем.

Бедный народ прежде всего умирает от
ураганов
обид
цунами
радиации
загрязнения окружающей среды
наводнений
и пренебрежения.
В то время как богатые парни
устанавливают в своих роскошных частных замках
электрические ворота последней модели.

У всех есть «привилегии»,
и каждый закатывает модные вечеринки
на полученные взятки,
богатые люди чувствуют себя прекрасно, когда
отдают ту ничтожную часть огромного состояния, которым обладают.
Но на самом-то деле никто не хочет ничего менять.
Если ты действительно хочешь чего-то,
тебе нужно от чего-то отказаться,
точнее, ото всего,
а те, кто имеют все, никогда этого не сделают,
иначе кем бы они тогда были?
И все так запутано,
они выписывают чеки и продолжают жить по-прежнему.
Купля-продажа.
Делают революцию выгодной.
Корпорации владеют всем в любом случае,
даже твоими хипповскими джинсами, твоими клетками памяти, даже дождем.
Почему так много женщин-политиков выглядят, как Маргарет Тэтчер,
а ведут себя еще злее?
Почему все обо всем забыли?
И как получается, что богатым плохим людям
платят огромные деньги за то, что они произносят речи,
а несчастных нищих людей мучают
и сажают в тюрьмы?
Неужели никого нельзя призвать к ответственности?
Или спираль так и будет закручиваться, пока наконец не взорвется,
или мир просто перестанет существовать?
И если есть что-то, что мы можем сделать,
то почему не делаем?
Куда исчез гнев?
Куда исчезли непогрешимость
или ответственность?
Куда исчезла привычка не выставлять напоказ свое богатство?
Куда исчезла доброта?
Почему вместо протестующих подростков
подростки продающие и покупающие?
Почему вместо целующихся подростков
подростки, опускающие друг друга в блогах?
Почему вместо восставших, бунтующих
подростки потребляющие и пользующиеся?

Я хочу коснуться тебя в реальной жизни,
а не искать тебя на YouTube.
Я хочу гулять с тобой по горам,
а не добавлять тебя в друзья на Facebook.
Назови мне хоть одну вещь, в которую можно свято верить
и которая не является брендом.

Мне одиноко.
Мне страшно.
Девочки еще младше меня делают минет
в общаге
и даже не подозревают, что занимаются сексом.
Они просто хотят быть популярными
и чтобы их уважали.
Большинство моих ровесниц принимают таблетки
или не вылезают из кровати
или слишком много едят или голодают
или делают пластические операции на носу или вставляют импланты
или напиваются
или постоянно торчат в Twitter
или делают татуировки
или в отчаянии потому что не могут
быть собой не притворяясь
жить без «кайфа»
быть серьезными
быть настоящими
даже мечтать о том, чтобы полюбить,
когда все мы обречены.
И ты мне рассказываешь, каково быть девчонкой в 2010.

А я говорю — действуй,
даже если мир рушится.
Послушай, давай выскажемся,
давай поборемся,
давай все исправим,
не на что больше надеяться,
все уже потеряно.
Надежда только на нас.
Это отстойно, но такова жизнь.
Остались только ты и я, детка.