Я, Елизавета

Потом все было очень странно. Вечер за вечером он добивался меня, как не добивался ни один мужчина после него. Ведь я тогда была не королевой, а всего лишь зеленой девчонкой, не представляющей особой ценности, а он был в силе, власть принадлежала ему. В тридцать с небольшим, он был почти вдвое меня старше и уже успел изведать мир. Я возмущалась его слишком уж дерзким наступлением, но он в ответ отрубил:

– Я солдат, мадам, и твердо знаю – женщинам нравится, когда их завоевывают.

Завоевывают? Да, он научил меня сражениям любви, бесконечной игре в наступление и отступление. Я отвоевывала позиции, я флиртовала, как тигрица. Но только до тех пор, пока не появлялась королева, после этого он безраздельно принадлежал ей. «Она королева, – говорил он. – И для каждого мужчины долг служить ей превыше всего».

Слушая его разговоры о любви, о том, как он сделает меня своей, я снова пришла к мыслям о замужестве – мне хотелось узнать, как это происходит, и еще интереснее было узнать, как это с ним…

Мое любопытство разгоралось все сильней и сильней по мере того, как он разогревал мою холодную девственную кровь своей странной алхимией. И вся та весна прошла в пустых грезах о любви.

Однажды в апреле весь мир, стряхнув в одночасье смертельную зимнюю спячку, воскрес для жизни и любви. Поля вокруг Челси пестрели лютиками и ромашками, а я танцевала на них, и радость переполняла мое сердце, душу и тело. В ту ночь королева не сошла в Большой зал, и мой лорд безраздельно принадлежал мне одной. Он был молчалив, даже мрачен, и новое чувство к нему заполнило все мое существо. Вполне возможно, что скоро он будет принадлежать мне, а я – ему. Ни разу в жизни я не была так счастлива.

Вечером, в спальне, Парри восторгалась:

– Никогда еще вы не были так хороши, как сегодня, мадам. Платье, убор, драгоценности, цвет лица…

– Вашими заботами, – отозвалась я не слишком любезно, потому что устала и мечтала поскорее улечься в постель. – Вот, возьмите это и это. И потрите мне голову.

Ее пальцы умело делали свое дело.

– Все лорды вами восхищались, мадам. И больше всех лорд Садли, барон Том… Я улыбнулась про себя.

– Что вы о нем думаете?

– Он вполне подходит… Ее ногти судорожно впились мне в кожу. Она вдруг замолчала на полуслове.

– Для чего он подходит? Говорите, Парри, не бойтесь.

Он ей определенно нравится. Она считает его подходящим мужем для меня. Это хорошо.

– Думаю, он подходит на роль брата вашего высочества или отчима, тут уж как судьба повернется.

Мне стало тошно. Я высвободила трясущуюся голову из ее рук и повернулась к ней:

– Брата? Отчима? Вы бредите, Парри! Скажите на милость, о чем это вы?

В ее больших глазах застыла тоска, как у больной коровы.

– Простите меня, принцесса. Я только сегодня об этом услыхала от своего брата. Мой брат Томас как ваш казначей при дворе сейчас занимается наследством, которое вы получили по завещанию своего отца…

Голова у меня раскалывалась.

– Да, я помню. И что же он? Парри уловила мой страх и ее голос дрогнул:

– Обычные придворные сплетни, леди, не больше. Говорят, лорд Том просил у своего брата, лорда-протектора, позволения жениться на принцессе Марии…

Марии?

О, мое сердце!

– Или жениться на принцессе Клевской, третьей жене вашего отца и, следовательно, вашей мачехе, и на богатой вдове здесь, в Англии, и стать таким образом вашим отчимом.

Уши, лицо, внутренности – у меня все горело. Ну и дура я была, когда думала, что ему нужна я, а он в это время ловил рыбку в другом пруду! В двух других прудах! И добро бы они были красивые и молодые, как я, а то две уродливые старухи!

Я была в ярости и готова была рыдать, нет, визжать от горя. Он любил меня! Меня, а не Марию и не эту скелетину – Анну Клевскую. Анну! Да она и в молодости была страшилой – сущая ведьма (разве что слишком глупа даже для этого). Как он мог – пусть даже из-за денег – так поступить со мной?

Но тут, как вспышка молнии, пришла другая мысль: и все-таки я – та, кого он любит, чья любовь нужна ему сейчас, та, кого он искал всю жизнь.

Он ухаживал за ними лишь напоказ, ради протокола, чтобы освободить себе путь ко мне, хотя я и не такая выгодная партия, как они.

Наконец-то в голове у меня прояснилось. Мы будем вместе.

Я люблю его, он любит меня, все складывается удачно. Стыдная и непозволительная мысль завладела мной: у нас будут такие замечательные детки, высокие, рыжеволосые, красивые, и все отчаянные драчуны…

Я так ясно себе это представила, что глаза мои сами закрылись и в голове не осталось никаких других мыслей.

Слова Парри доходили до меня медленно, как шум жизни доходит в подземелье:

– Ходят слухи, что его светлость получил новое назначение, и поэтому его свадьба состоится через несколько дней…

…его свадьба состоится через несколько дней… наша свадьба состоится…

– ..и не будет в мире женщины, счастливей той, что пойдет от алтаря женою Сеймура. Ведь она, бедняжка, так долго этого ждала.

…той, что пойдет от алтаря…

О ком это?

– Кто эта бедняжка, Парри? О ком ты говоришь?

– Как о ком? О нашей вдовствующей королеве, бывшей мадам Парр. О ком же еще, миледи?

Глава 4