Я - Его Вариант Адаптации

Ламы прошли равнодушно мимо молодой обнявшейся пары, бредущей от пирамиды Солнца в сторону живописного отеля. Индеанка в широкополой шляпе нет-нет да и посматривала на подругу высокого блондина — стройного атлетически сложенного мужчины лет тридцати. Дочка теребила маму за платье красного цвета и непрестанно указывала пальчиком на счастливую молодую женщину, волосы которой развевал ветер и тараторила, повторяя одну и ту же фразу, будто споткнувшаяся пластинка. Мать пресекла нескончаемый поток слов лёгким шлепком по головке и отогнала одну из лам, отбившуюся от стада. И вовремя — сзади просигналил автобус-кар. Водитель посигналил несколько раз, осторожно объехал стадо, не преминув посмотреть на счастливую пару.

— Он рискует сломать себе шею и съехать в кювет, — заметил спутник женщины. Артур одет в светло-красные штаны с просторными халошами до коленей и бежевую безрукавку с накладными карманами на груди. Женщина невольно обернулась, сняла светозащитные очки. И хотя внимание пассажиров, а это была очередная группа туристов к городу богов, было приковано именно к ней и её точёной фигуре, она не разделяла праздного любопытства и повышенного внимания мужчин. Не заметила она в салоне пару внимательных и сосредоточенных глаз худощавого пожилого гида-экскурсовода в широкополой шляпе. Наверное, это был единственный человек в салоне, кому не было любопытно. Он изучил женщину, начав с туфелек, темно-синих джинсов, подчёркивающих литые с допустимой полнотой ноги, бедёр, достойных Афродиты… и серыми немножко грустными глазами. Гид на мгновенье прервал свой рассказ туристам. Взгляды гида и сероглазой пересеклись. Как давнишние знакомые они обменялись едва заметными постороннему взгляду кивками. Женщина вздрогнула, прислонилась и положила голову на плечо спутника и грустно рассмеялась: — Не люблю, когда на меня так пялятся, но всё равно мне нравится здесь. Ты не находишь Артюр? А здешнее место, словно мы попали в прошлое.

— Да, здесь хорошо и красиво — согласился спутник и поцеловал женщину в щеку. — Тебе не нужно было надевать джинсы. Ты чертовски привлекательна и я начинаю ревновать. Знаешь дорогая, что повторяла та девчушка?

— Откуда мне знать, Артюр? Я не владею испанским… И что же?

— Это местное наречие, а не испанский, усмехнулся блондин. — А фраза девчушки в переводе на английский, буквально — богиня с небес.

— Правда? — усмехнулась женщина — больше я не буду надевать джинсы, а надену хинжаб, а лицо подкрашу в красноватый оттенок, как у местных.

— Не поможет — обнял подругу мужчина. — Не поможет любимая.

— Жаль — вздохнула женщина. Она отстранилась, и взяла за руку спутника: — Пойдём в отель. Я немножко устала. И всё же мне нравится здесь. Может и впрямь, его построили боги, жившие в этих местах задолго до прихода местных племён… Артюр, всего в часе езды от Мехико, а как красиво и спокойно на душе. Здесь нет цивилизации и этих бесконечно снующих авто, и душных небоскрёбов и главное — скоплений людей, спешащих неизвестно куда с отсутствующими взглядами, как будто их не существует, а они сами придуманы неким творцом-чудаком, с известной лишь ему целью. Все в мире куда-то спешат, совершенно не обращая внимания на проходящую жизнь. Как будто жизнь их состоит из трёх главных китов: совокупляться, кушать и отправлять свои надобности и, — женщина лукаво улыбнулась — снова совокупляться… Может я и не права Артюр, но мне так кажется, — едва мы оказываемся в любом из мегаполисов. Глаза у людей отсутствующие, словно их и вовсе нет, а ходят по земле их отражения или тени. А здесь пахнет жизнью, а не бутафорской игрой и виртуальной жизнью. Такое чувство у меня возникает в любом из городов, там, словно каждый играет роль, — играет, а не живёт, — как заведённый механизм или программа. — Она вдруг осеклась и замолчала. Мужчина понял её состояние. Он обнял и поцеловал свою избранницу: — Пойдём Аннетта. Не надо. Придём в отель и примем душ… Верно, Пьер беспокоится нашим отсутствием. А что до ролей, — не знаю. И у меня иногда такое чувство. Помнишь как у Чехова.

"Мир — сцена, а люди — актёры".

— Помню… Егор часто повторял эту фразу, — погрустнела женщина. — Извини я не хотела, само вырвалось, прости меня, — я стараюсь забыть, но… — она потянулась и вернула поцелуй, но как-то неуверенно и безо всякой страсти — скорее по привычке.

— Постараюсь не вспоминать Егора, прости Арт. Больше не буду, но он ещё повторял другую фразу.

"Если в первом акте пьесы на стене висит ружьё, во втором — обязательно выстрелит".

Артур взял её за руку и сменил тему: — Анн, — это тоже Чехов, а знаешь — давай я тебя отнесу на руках, прямо в номер.