Я еду домой!

Три точки прицела остановились на середине лба тучного усача, и я плавно потянул спуск. Хлопнуло, пистолет брыкнулся, вышвырнув сверкнувшую гильзу. В центре лба мертвяка появилась черная дырка, и он грузно упал навзничь, подняв облако пыли с дороги. И больше не шевелился.

Подросток на стрельбу никак не среагировал, а лишь заметно ускорился. В него пришлось выстрелить трижды, одиночным и «дабл-тапом» — первая пуля лишь чиркнула у него по голове. Зато вторая и третья угодили в переносицу и над глазом, закрутив его и свалив на асфальт. Все.

Эхо выстрелов быстро стихло, а краем глаза я заметил, как катится по асфальту, постепенно останавливаясь, одна из гильз. Два тела лежали неподвижно, вокруг головы подростка появилась маленькая лужа крови. Я подошел чуть ближе к нему, заглянул в лицо. Вторая смерть никак его не изменила, выражение так и осталось тем самым, с каким он шел на меня. но глаза… глаза стали покойными, иначе и не скажешь.

— Вот бедолага… — пробормотал я по-русски, глядя на этого пацана, совсем недавно превращенного из человека в непонятную и мерзкую тварь.

— Быстро ты. — сказал Майк из окна машины.

— А ты как хотел? — переспросил его я, не сводя взгляда с двух тел, от которых пахло мертвечиной и какой-то химией.

Облились они, что ли? Мухи над ними тоже почти не вились. Странно. Они же на любую падаль должны лететь. Это химическая примесь к вони их отпугивает? Действительно, очень странный запах, вроде ацетона.

— Мы едем или у тебя есть еще планы? — спросил Серхио. — Больше стрелять не в кого, как мне кажется.

— Едем. — кивнул я, поставил пистолет на предохранитель и сунул его в кобуру.

Машина резво рванула с места, я откинулся на сидении. Зачем я их застрелил? Отчасти для того, чтобы спасти окружающих, это верно. Но была еще одна причина — мне надо было снова убедиться, что их можно убивать. Они были настолько нереальными, настолько несовместимыми со всем, что довелось узнать и испытать мне в течение моей жизни, что я просто не мог поверить в то, что вижу своими глазами.

Уже через пару минут мы выскочили на Пасифик, где увидели вполне живых людей. Несколько мужчин возле фургона грузили какие-то коробки, вынося их из дома, при этом один из них с двустволкой в руках поглядывал по сторонам. Но вооружены были почти все, кто чем.

Ездили машины, хоть и не много. На тротуаре я заметил пару тел. Наверное, мертвяков застрелили, а может и нет. Кто может придумать время удобней, чтобы сводить счеты? Лично у меня ничего личного к адвокату Бирману нет, но нет-нет, да и мелькнет мыслишка, не следует ли его перепутать с зомби? Очень уж яркий пример "человека пакостного" являет он собой. Просто руки чешутся.

Еще через минуты мы выскочили на большую стоянку возле «Уолмарта» и я с удивлением обнаружил, что на ней хватает и машин и людей, бегущих к этим машинам с большими колясками. Не как в пятницу вечером толпа, но немало. По всему периметру стоянки расположились чуть не с десяток маленьких оливковых «Маттов» со старыми пулеметами М60 на турелях, а возле машин стояли национальные гвардейцы. Хватало и полиции. Вокруг стоянки валялись тут и там с пару десятков тел. Видать, сообразили, что если не взять главные магазины под охрану, то через пару дней начнутся голодные бунты. Разумное решение, памятник тому, кто это все придумал.

У входа в магазин тоже стояли несколько человек в камуфляже и с автоматами. Заправляли там двое полицейских из полиции Юмы, которые заворачивали обратно к машинам людей с оружием. Полицейские еще и быстро, но тщательно обыскивали каждого входящего.

— Это зачем? — спросил Майк.

— Если внутри дойдет до драки, то она не должна окончиться перестрелкой. — сказал Серхио. — Разоружаемся, иначе не пропустят.

— Я не хочу бросать оружие. — набычился Майк.

— И не бросай. — сказал я. — Будешь машину караулить и наше оружие. Я всего наберу на двоих. Что тебе брать?

— Держи… вот, пару сотен… — Майк протянул мне несколько купюр. — Бери что-то такое, чтобы не портилось. Все равно что. Пасту. Соусы. Мясные консервы. Я всеядный.

— Ну и мне то же самое. — кивнул я, запихивая деньги в боковой карман.

Я стащил с себя разгрузку, бросил на заднее сиденье, туда же полетела кобура с револьвером. Как-то уже непривычно совсем без оружия, голым себя ощущаешь.

— Береги как самого себя, понял? — сказал я Майку.

— За это не беспокойся. — ответил он, вытаскивая из машины свой «мини». — Глаз не отведу. Пристрелю каждого, кто к машине приблизится.

Шутки шутками, а сейчас вполне можно так поступить. Оружие становится даже не предметом жизненной необходимости, а синонимом самой жизни. Есть оружие — живой. Нет оружия — не живой. Куда уж проще.

Серхио тоже разоружился, и мы бегом бросились к магазину. Пусть он и открыт, но черт его знает, сколько еще он пробудет открытым? Пока мы тут беседовали, я дважды слышал вспышки стрельбы по периметру. Мертвяки подтягивались к скоплению людей. Их становится все больше и больше.