Я еду домой!

Когда Марк загрузил коробки, я заставил его содрать толстый полиэтилен с поддона с какими-то непонятными коробками, а затем в этот полиэтиленовый лист он повыщелкивал все патроны из своих магазинов, и к карабину, и к пистолету. Я ведь заметил, что «зиг» у него сорок пятого калибра. Затем он освободил от патронов пистолетные магазины Тима, тоже сорок пятого калибра и я честно вернул их ему. А вот магазины к карабину из разгрузки, равно как и саму разгрузку, возвращать не стал. Это и будет компенсацией, почти сто патронов сорок пятого и двести семьдесят к карабину. Правда, потом я подумал, и отобрал у Марка еще и тактический фонарь для М4 с кронштейном на ствол и зарядным устройством. Хотел изъять и оптику, но все же постеснялся. А прицел у него с собой был. Кстати, на карабине Тима что-то было наверчено, надо бы глянуть, когда мимо поеду. На прощание изъял у Марка его «уоки-токи», такой же, какой торчал из «сыниной» разгрузки. Вот у меня и связь появилась, а я мучался.

Когда Марк справился и с этой задачей, молча и злобно сопя, я загнал его в дальний конец склада, дав вволю нанюхаться мертвечины, а сам уселся за руль пикапа, да и дал по газам, быстро набирая скорость. Уже выбравшись из ворот, я разглядел через зеркало заднего вида, что толстяк довольно шустро бежит по проходу между штабелями коробок к выходу. Чего это он?

Я притормозил у «хаммера» и прострелил ему переднее колесо, шарахнув прямо из окна из «Тауруса». Машина гражданская, без автоподкачки колес, менять придется. Еще киношных погонь мне здесь не хватало. А затем поехал дальше, резво разгоняясь, и когда Марк выбежал на улицу, я уже подъехал к воротам. Про брошеный на асфальт карабин Пороси позорно забыл, хоть и собирался его приватизировать, все равно ему от него никакой пользы.

Ворота оставили открытыми, я это заранее разглядел, так что задержать меня ничего не должно было. И лишь когда Марк бросился к грузовику, я осознал свою ошибку — в кузове лежала винтовка Боба! Хорошая, мощная, почти что снайперская самозарядная винтовка. А насколько я слышал, толстый Марк Эшли хороший стрелок.

Такая мысль меня как ведром холодной воды обдала, даже волосы на голове зашевелились. Да еще мне пришлось сбросить скорость, сворачивая из ворот направо, и когда я снова начал ускоряться, по машине часто забарабанили пули. По колесам попасть было нельзя, обочина прикрывала со стороны складов почти до середины двери, но в кузов они колотились часто, как горох из мешка.

Лопнув облаком брызг, высыпалось стекло в правом окне, пуля ударила прямо в козырек приборной панели, распахав ее пластиковыми лохмами, выбив облако пыли и пробив левую переднюю стойку, отчего я с перепугу чуть руль не выпустил, затем отлетело зеркало заднего вида с правого борта. Что-то зазвенело сзади, кажись, мотоциклу досталось. Машина мелко вздрагивала под ударами пуль, но к счастью, не остановилась и продолжала разгоняться.

После десяти выстрелов стрельба замолкла. Я вспомнил, что у Боба магазины уменьшенной емкости, «запретные», не двадцатизарядные. Это хорошо, запасные-то он все с собой унес. И я, продолжая увеличивать скорость, гнал дальше по шоссе номер восемь, стараясь сообразить, как же мне теперь попасть на север округа, в пустыню.

Мосты все взорваны. Есть другой вариант — пилить дальше по восьмому шоссе, но тогда появляется перспектива поближе познакомиться с «трейлерщиками». Съезд с дороги всего один, как раз в Уэлтон, или в Койотову Купальню. "Мы с тобой два берега у одной реки" так сказать. Та еще перспективка. И понял, что если я не хочу проезжать снова мимо озверевшего папы Марка с сыном Тимой, обратно мне придется ехать через город, чтобы потом снова выехать к "Юма Палмс", откуда я смогу прорваться в пустыню.

В общем, я еще притопил педаль газа, вознамерившись свернуть направо на Эйрэби-роуд, улицу, пересекавшую шоссе сразу за недавно разграбленным нами "RV World", но вспомнил, что там съезд только через хитрую, не просматриваемую издалека развязку, а дальше дорога виляет между сразу четырьмя трейлерными парками. Не такими «помойными», как те, что произвели банды, с которыми довелось столкнуться, но и не пионерскими лагерями. Поэтому я решил гнать дальше, до пересечения старого восьмидесятого шоссе с новым восьмым, решив, что если и осталась какая-то власть в этом городе, забитом мертвецами и мародерами, то уж не взять под контроль эту развязку они не могли.