Я дышу, и значит – я люблю

В заповедных и дремучих,
          страшных Муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей
          и в проезжих сеет страх:
Воет воем, что твои упокойники,
Если есть там соловьи – то разбойники.
          Страшно, аж жуть!
В заколдованных болотах
          там кикиморы живут, —
Защекочут до икоты
          и на дно уволокут.
Будь ты пеший, будь ты конный —
          заграбастают,
А уж лешие – так по лесу и шастают.
          Страшно, аж жуть!
А мужик, купец и воин —
          попадал в дремучий лес, —
Кто зачем: кто с перепою,
          а кто сдуру в чащу лез.
По причине пропадали, без причины ли, —
Только всех их и видали – словно сгинули.
          Страшно, аж жуть!
Из заморского из лесу
          где и вовсе сущий ад,
Где такие злые бесы —
          чуть друг друга не едят, —
Чтоб творить им совместное зло потом,
Поделиться приехали опытом.
          Страшно, аж жуть!
Соловей-разбойник главный
          им устроил буйный пир,
А от них был Змей трехглавый
          и слуга его – Вампир, —
Пили зелье в черепах, ели бульники,
Танцевали на гробах, богохульники!
          Страшно, аж жуть!
Змей Горыныч взмыл на дерево,
          ну – раскачивать его:
«Выводи, Разбойник, девок, —
          пусть покажут кой-чего!
Пусть нам лешие попляшут, попоют!
А не то я, матерь вашу, всех сгною!»
          Страшно, аж жуть!
Все взревели, как медведи:
          «Натерпелись – сколько лет!
Ведьмы мы али не ведьмы,
          Патриоты али нет?!
Налил бельма, ишь ты, клещ, – отоварился!
А еще на наших женщин позарился!..»
          Страшно, аж жуть!
Соловей-разбойник тоже
          был не только лыком шит, —
Гикнул, свистнул, крикнул: «Рожа,
          ты, заморский, паразит!
Убирайся без боя, уматывай
И Вампира с собою прихватывай!»
          Страшно, аж жуть!
…А теперь седые люди
          помнят прежние дела:
Билась нечисть грудью в груди
          и друг друга извела, —
Прекратилося навек безобразие —
Ходит в лес человек безбоязненно,
          И не страшно ничуть!

1966

Спасите наши души Песни 1967–1970 годов

«Корабли постоят – и ложатся на курс…»

Корабли постоят – и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоду…
Не пройдет и полгода – и я появлюсь,
Чтобы снова уйти,
                     чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых и преданных женщин.
Возвращаются все, кроме тех, кто нужней.
Я не верю судьбе,
                 я не верю судьбе, а себе – еще меньше.

И мне хочется верить, что это не так,
Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в мечтах,
Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.

Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в делах,
Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.

1966

Песня о вещем Олеге