Я дома

Ирина четко понимала, что у нее было два варианта из возможных. Первый и очевидный – порвать в клочья письма, швырнуть их Володе в лицо и незамедлительно подать на развод, выставив все его вещи за дверь, но все-таки был вариант номер два – убрать письма туда, откуда она их взяла, и оставить все как есть. Ирине нравилась ее новая фамилия – Налицкая, нравился замужний статус и нравилось жить в их новенькой отдельной квартире. А еще ей нравился ее муж. Она не просто его любила. Он ей действительно нравился, как нравились и все его безумные теории о физических возможностях людей, природной красоте каждого индивидуума и создания идеального человека будущего. И она решила остаться, чтобы проживать каждый день лучшую версию себя, позволяя своему мужу учить и развивать ее не только эмоционально, но и физически.

И Володя с упоением начал это делать. Он коротко постриг ей волосы и научил делать макияж с акцентом на глаза, сравнивая типаж ее лица с хрупкой и популярной в то время моделью Твигги. Ирина ходила с такой прической еще много лет и лишь к тридцати годам отрастила волосы до плеч, придав им форму удлиненного каре. Володя научил ее красиво одеваться и подарил ей первые джинсы и кожаный пиджак, навсегда сформировав у нее небрежный, но в то же время элегантный стиль женщины, которая выскочила из дома, наспех накинув то ли свою рубашку, то ли рубашку своего мужчины. Володя объяснил Ирине, как важно быть всегда в хорошей форме, и приучил ее постоянно выходить из-за стола с чувством легкого голода. И только благодаря этому она всю жизнь оставалась в одном и том же весе, поправляясь лишь на период беременности. Он заставил прочитать ее все романы Ефремова и Стругацких, подтянул по учебе и не дал взять академический отпуск, когда она родила их первенца.

У них родился сын Костя, а буквально через год Ирина родила во второй раз – девочку. И Володя сказал, что они назовут дочку Софией. Ирина попыталась предложить другие варианты, но Володя остался непреклонным, и она в очередной раз уступила.

Ирина успешно окончила медицинский институт, устроилась на работу в министерство здравоохранения, прочитала бессчетное количество принесенных ей книг и старалась никогда не думать о том, сколько еще писем в своей жизни написал ее любимый муж женщине с красивым и необычным именем София, как и о том, вздрагивает ли мучительно его сердце каждый раз, когда он обращается к дочери: «София, любовь моя».

Володя сделал головокружительную карьеру, добился невероятных в медицине высот и опубликовал много научных работ, не переставая биться за свою теорию о создании сверхчеловека будущего. Со временем они переехали из квартиры в большой и светлый дом, купили себе сначала один автомобиль, потом другой, а потом по машине каждому, в том числе и детям. Приобрели ковры, диваны и прочие атрибуты мещанской жизни, которая так претила Володе, когда он был еще пылким юношей. Дети выросли, окончили школу и университеты, устроились на работу и начали жить самостоятельной жизнью. В их семье все чаще стали случаться шумные застолья с алкоголем, какие-то пустые люди, ценящие бренды и тренды, а разговоры упали в плоскость обсуждения чужих неудач и поражений.

И вот в канун Нового года случилось еще одно странное обстоятельство – их сын Константин привез домой девушку Майю. На первый взгляд, ничего особенного, но дело было в том, что Майя им не понравилась…

В ту ночь Ирина спала крайне плохо – она непрестанно ворочалась, то кутаясь в одеяло от озноба, то раскрывалась, мучаясь от духоты. Ее разум никак не мог успокоиться от испещренных сомнениями мыслей и витиеватых путей, за которыми маячило будущее ее сына. Но как бы она ни старалась перебрать все возможные варианты, ни в одном из них не было Майи…

Они собрались на следующее утро на кухне не сговариваясь. Ирина спустилась одна из последних, но Майи за столом не было. София, тонкая и изящная, сидела по-турецки на стуле в шелковой пижаме, небрежно накинув сверху пушистый кардиган. Олег был, как всегда, подле ее дочери – широкий, надежный, спокойный в неизменном спортивном костюме, выгодно подчеркивающем его выдающуюся мускулатуру. На первый взгляд, ее будущий зять действительно казался миролюбивым, дружелюбным и беззаветно преданным, но жизненный опыт Ирины улавливал тяжелый и внимательный взгляд парня – предвестник угрозы. Она видела, как сильно у него развито чувство собственного достоинства, и понимала, что обман и унижение он ни за что терпеть не станет, а любая, даже незначительная обида будет воспринята им как оскорбление и вполне может спровоцировать ответную агрессию. И если ее дочь по-настоящему искренне решила выйти за него замуж, он может стать достойным членом их семьи, но если София занимается самообманом, пытаясь забыть свою предыдущую любовь, их ждут большие испытания…

– Как тебе Майя? – с ходу огорошила ее София вместо привычного «доброго утра».