Я – доброволец СС. Берсерк Гитлера

Началась наша контратака. Грозно заговорила артиллерия в Бритце, Ланквице и Темпельхоф Фельде, канонада быстро превратилась в огненный ураган. Подобно косе смерти, наши снаряды беспощадно снесли замыкающие ряды большевиков и отрезали передовые пехотные и танковые соединения. Наступило время наших минометов, их снаряды градом посыпались на толпу наступающих русских солдат. Эффект усиливало использование «Небельверферов», чьи мины обладали потрясающей разрывной мощью. С регулярностью метронома гремели артиллерийские залпы, а сквозь этот грохот пробивалось завывание «Небельверферов», посылавших смерть обреченному противнику. Весь район наступления большевиков превратился в пылающий и дымящийся водоворот, переполненный болью и смертью.

Позади себя я слышал рычание моторов. Постепенно темнело, и в сумерках, освещаемых пламенем пожаров, «Королевские тигры» в сопровождении пехоты, закаленной множеством боев, двинулись вперед из руин Бритца. Они неслись вперед, словно грозная волна, чтобы сокрушить то, что еще осталось от окровавленного авангарда большевиков. Это было просто великолепное зрелище, в последний раз я видел танковый бой. Однако он не слишком затянулся, уцелевшие русские танки ничего не могли сделать. Их потуги походили на швыряние камешков в бетонную стену.

Брешь была закрыта, но всю долгую ночь иваны посылали вперед войска, надеясь отбить потерянную территорию и прорваться к аэропорту и сердцу города. Это была ужасная, жестокая борьба, в которой никто не просил и не давал пощады. Подобно лепесткам конфетти, в красно-фиолетовом ночном небе трассирующие пули прочерчивали линии во всех направлениях, безжалостно обрушиваясь на каждую подвернувшуюся цель. Позади нас бескрайнее море огня плескалось над горящим Берлином, пролетающие в темном небе жестокие монстры непрерывно сыпали свой смертоносный груз, чтобы не дать угаснуть всепожирающему пламени.

Было просто невозможно, чтобы в городе хоть что-то уцелело. Начиная с конца ноября 1943 года он не имел никаких передышек между воздушными налетами. Огонь в центре города поднимался в небо на колоссальную высоту и создавал такой жар, что сам превращался в огненный шторм. Американские армады прилетали днем, а по ночам англичане практиковались в ковровом бомбометании, жутком изобретении маршала Бомбер-Харриса.

Сотни тысяч солдат с отчаянием в сердцах сейчас сражались по широкому кольцу вокруг города против несметных орд противника. На них сыпался бесконечный дождь снарядов из десятков тысяч стволов (предположительно, Красная Армия в Берлинской операции задействовала около 40 000 орудий). То, что мы сумели отбить накануне вечером, уже наутро теряли, отступая шаг за шагом. На рассвете, когда бледное солнце поднималось над дымящимися руинами великого умирающего города, его слабые лучи лишь с огромным трудом пробивались сквозь тяжелую завесу дыма, чтобы осветить почерневшие дома с пустыми провалами выбитых окон. Трупы лежали на улицах повсюду.

Утомленные защитники продолжали сражаться, и повторялись события предыдущего дня. От дома к дому, от квартиры к квартире, от улицы к улице мы медленно отступали. Над нашим восточным флангом постоянно висел противник. Через Кепеник и Баумшуленвег мы пробились на запад и вышли на восточные окраины Бритца. Наше командование поспешно перебросило туда новые подкрепления в надежде остановить вражеское наступление. Но в то же самое время давление на юго-западе все усиливалось, положение стало исключительно опасным.

Около полудня 25 апреля мы больше не могли удерживать свои позиции и были вынуждены сдать Бритц большевикам. Чтобы перебраться в Нойкельн нам предстояло пересечь канал Тельтов, где имелся только один узкий мост. Грохот боя подкатился еще ближе, когда дивизия в полном порядке отошла к каналу. Маленькие подразделения, которые прикрывали отступление, держались с огромным трудом. Те, кто ожидал транспорта, начали нервничать, собравшись на узких улочках, идущих вдоль берега канала. Здесь столпился личный состав целой дивизии, почти тысяча человек. Это все, что осталось от старых проверенных полков «Норге» и «Данмарк» и других подразделений. Люди с тревогой ждали развития событий, но машинам было крайне сложно пробраться между руинами.

Наконец они продрались к каналу, и началась переправа. Но в этот самый момент где-то в тылу раздался вопль: «Два танка «Иосиф Сталин» прорвались!»

И буквально в один миг приступ паники поразил всех. Сотни эсэсовцев, которые уже несколько лет смело смотрели смерти в лицо, не теряя при этом головы, вдруг были охвачены дикой паникой. Они поспешно бросились наутек, гоня свои бронетранспортеры, словно сумасшедшие. Роты напирали одна на другую, и все сбились в плотный комок. И вот в эту плотную массу тел и машин начали сыпаться снаряды и пулеметные очереди двух русских танков, которые действительно прорвались и сейчас катили вдоль по улице. Передо мной и позади меня, справа и слева окровавленные солдаты с воплями падали на землю.