Я - Демон? Том 2

— Ты слишком строга к себе, Эльза. — произнесла чуть печальным голосом жрица.

Зная о том, каким требовательным и придирчивым был Лэнделл Ванштейн, да и в какой-то мере Фозах, она понимала, что девчонка росла в железных рамках, за которые легко не выбраться. Выработанные правила поведения, воспитание, взгляд на жизнь, всё это прочертило чёткие границы между добром и злом, белым и чёрным. Эльза чётко осознавала: что есть хорошо, а что — плохо. Может ей и хотелось понять: почему Фозах поступил так странно, не дав убить беса, но заложенное восприятие мира и малый пережитый опыт не позволяли ей сломать установленные границы и понять суть. По крайней мере сейчас.

— А Фозах… — продолжила Персефона. — Может он и поступил нечеловечно, заключив союз с демоном, но, что если тот бес не так плох, как тебе кажется? Я видела демонические отродья, и тот зубастик слишком отличается от них.

— Зубастик? — как-то неуверенно произнесла юная Ванштейн.

— Видела же его зубки? — позволила себе жрица лёгкую улыбку. — Точно ведь зубастик. Ладно, идём. — она обернулась, и напоследок добавила. — Я понимаю твои чувства, Эльза. Но и ты хотя бы попытайся понять брата: оказаться одному, в теле монстра. И лишь встреченный демон мог понимать его. Разве Фозаху не повезло встретиться с этим бесом? Как его там имя?

Эльза пристроилась рядом:

— И знать не хочу.

— Вспомнила. — хмыкнула Ревийская, естественно, помнив, как звали странного беса. — Кажется, Аполлон.

***

Шли часы, пролетали минуты и вскоре на ночном небе показалась красавица луна. Сегодня она была молчалива, как скромная дева, отчего-то грустна. Её тусклый свет, полный печали, выглядывал из-за проплывавших грузных туч, но этих мгновений не хватало осветить неоглядные земли Леса Смерти. Вечно мрачного, пугающего, хранившего множество тайн и опасностей. У самых его границ, нарушая тишину и мёртвый покой, шёл пир. Пировали не люди, ни высшие наги, скрывавшиеся в его чащах у болот, ни энты, жившие в его отчуждённых глубинах, а самые грязные из существ — гоблины.

Два дня назад они атаковали небольшой караван, так что последние ночи гуляли на широкую лапу. Лилось вино, добытое с груза телег, елось мясо запряжённых ящеров и убитых торговцев, сношались женщины, следовавшие в караване, как пассажиры. Зеленокожие маньяки придавались праздности, не беспокоясь о припасах к зиме, ведь вскоре дороги к ближайшим деревням напрочь размоет, а значит рыцари и авантюристы не смогут придти на подмогу к крестьянам, что для всех означало — открытие охоты, как на скотное подворье фермеров, так и на людей, проживавших за стенами Нефердорса.

Два дня и две ночи в подземелье беспомощные заложницы обслуживали три десятка гоблинов, горевших похотью и злобой. Одна из них уже сошла с ума, две других держались на грани. Гоблинское противное гоготанье в купе с жестокостью наводили ужас. Животный страх. Но сбежать от зеленокожих уродцев оказалось невозможным — из земляных туннелей был лишь один выход, да и тот круглосуточно охранялся.

Как такое произошло? Казалось, проверенная дорога, да и гоблины — разве те противники, которых стоило бояться? Но каравану просто не повезло. На одной из повозок сломалось колесо, пришлось задержаться до темна. И к неудаче путников произошло это недалеко от места охоты гоблинов. Они напали сворой в пятьдесят особей. Многих из них удалось перебить, но когда был разбит последний кристалл света, а после потух и припасённый факел — образовалась тьма. Сражаться с гоблинами стало куда сложней. Было не понять: то ли рубишь мечом зелёную плоть, то ли росший куст. А мелкие монстры, в свою очередь, отлично видя в темноте, набрасывались на жертв гурьбой, сваливая даже матёрых охранников. Так и победили они числом. Потеряли двадцать своих собратьев, да и тех, вместе с убитыми стражами и торговцами, утащили на мясо.

В подземелье раздавался визжащий смех, звуки соперничества и драк. Трёх женщин не хватало на всех, и зеленокожие выясняли: кто же будет следующим. Среди ора и крика находился и тот, кто молчал. В глубине зала лежал широкий камень, на нём, оперев локти о колени, сидел крепко сложенный гоблин. Единственный, кто мог позволить себе носить накидку. Взрослый, спокойный и рассудительный. Вожак стаи — тот, кто на два ранга выше своих соплеменников. Он уже насытился едой, насытился и женщинами, и сейчас размышлял: на какую первую из деревень напасть.

Его размышления прервал вбежавший в нору дозорный:

— Главарико! Тама вражина! Апасна-а-а!

— Кто? — задал гоблин-вожак вопрос, как шум в норе тотчас исчез. Гоблины замолкли, лишь всхлипы женщин нарушали вставшую тишину.

— Тощий, как палка, в одёжках человечьих! Ходит тама у холма, да смотрит всяко: чё за кустом, а чё за деревом!

Предводитель стаи задумался: лесник? Заблудший путник? Или выживший с каравана? Что если он наткнётся на гнездо, а после доложит своим? Следовало убить его.

— Пико, Пако. Взять свои группы и уничтожить неприятеля.

— Гра-а-а! Ды-а, вожако!

— Мая сделать отбивное мясцо!