Я - четвертый

Мы готовим пудинг из тапиоки. Легкое дело. На середине урока дверь кухни открывается. Это дежурный по коридору. Я смотрю на него и сразу понимаю, что это значит. Поставщик дурных новостей. Вестник смерти. Он идет прямо ко мне и вручает листок бумаги.

— Мистер Харрис хочет тебя видеть, — говорит он.

— Сейчас?

Он кивает.

Я смотрю на Сару и пожимаю плечами. Я не хочу, чтобы она видела мой страх. Я улыбаюсь ей и направляюсь к двери. Перед тем, как выйти, я оборачиваюсь и снова смотрю на нее. Она склонилась над столом, смешивая ингредиенты для пудинга, на ней тот же зеленый фартук, который я ей завязал в мой первый день в школе, день, когда мы пекли оладьи и ели их из одной тарелки. Ее волосы стянуты в хвост, и свободные пряди свисают перед лицом. Она убирает их за уши и, делая это, видит, что я стою в дверях и смотрю на нее. Я продолжаю смотреть, стараясь запомнить эту минуту в малейших деталях, как она держит в руке деревянную ложку, ее кожу цвета слоновой кости в падающем сзади свете, нежность ее глаз. У нее на воротнике блузки расстегнулась пуговица. Интересно, знает ли она об этом. Потом дежурный что-то говорит у меня за спиной. Я машу Саре, закрываю дверь и иду по коридору. Я не спешу, пытаясь убедить себя, что это какая-то формальность, что мы забыли подписать какой-то документ или понадобилось сделать копии. Но я знаю, что это не просто формальность.

Когда я вхожу в кабинет, мистер Харрис сидит за своим столом. Он улыбается так, что приводит меня в смятение, это та же гордая улыбка, с которой он забирал с урока Марка на интервью.

— Садись, — говорит он. Я сажусь. — Так это правда? — спрашивает он. Он бросает взгляд на экран своего компьютера, потом снова смотрит на меня.

— Что правда?

У него на столе лежит конверт, на котором черными чернилами от руки написано мое имя. Он видит, что я смотрю на него.

— Ах, да, это пришло тебе по факсу примерно полчаса назад.

Он берет конверт и бросает мне. Я его ловлю.

— А что это? — спрашиваю я.

— Понятия не имею. Как только факс пришел, мой секретарь сразу запечатала его в конверт.

Несколько вещей происходят одновременно. Я открываю конверт и достаю его содержимое. Две страницы. Верхняя — титульная, на ней мое имя и слово « КОНФИДЕНЦИАЛЬНО», написанное большими черными буквами. Я убираю эту страницу под вторую. На второй всего одно предложение, написанное заглавными буквами. Никакого имени. Только два слова, отпечатанные черными чернилами на белом листке.

— Так как же, мистер Смит, это правда? Вы вбегали в этот дом, чтобы спасти Сару и собак? — спрашивает мистер Харрис. У меня кровь приливает к лицу. Я поднимаю глаза. Он разворачивает монитор ко мне, чтобы я мог прочитать на экране. Это блог «Парадайз Газетт». Мне не нужно смотреть на имя автора, чтобы узнать, кто это написал. Одного заголовка более чем достаточно.

Пожар в доме Джеймсов: нерассказанная история

Дыхание застревает у меня в горле. Мое сердце бешено колотится. Мир остановился, во всяком случае, так мне кажется. Внутри меня все замерло. Я снова смотрю на листок бумаги, который держу в руках. Белой, гладкой на ощупь бумаги. На ней написано:

ТЫ — ЧЕТВЕРТЫЙ?

Обе страницы выпадают у меня из рук, планируют на пол и неподвижно лежат на нем. «Я не понимаю, — думаю я. — Как такое возможно?»

— Так это правда? — спрашивает мистер Харрис.

У меня отвисает челюсть. Мистер Харрис улыбается, гордый, счастливый. Но я вижу не его. Я вижу то, что за ним, за окном его кабинета. Из-за угла появляется красное пятно, оно движется быстрее обычного, быстрее, чем было бы безопасно. Визг шин, когда оно врывается на стоянку. Когда пикап делает второй поворот, из-под его колес летит гравий. Генри, склонившийся над рулем, словно обезумевший маньяк. Он так сильно бьет по тормозам, что все его тело дергается, и пикап с визгом останавливается.

Я закрываю глаза.

Я опускаю лицо в ладони.

За окном я слышу, как дверь пикапа открывается. Слышу, как она захлопывается.

Через минуту Генри будет в кабинете.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

— С вами все в порядке, мистер Смит? — спрашивает директор. Он изображает самый озабоченный взгляд, на какой только способен, но уже через секунду его лицо снова расплывается в улыбке.

— Нет, мистер Харрис, — говорю я. — Со мной не все в порядке.

Я поднимаю с пола листок. Я снова читаю его. Откуда он пришел? Что они теперь, просто играют с нами? На листе ни номера, ни адреса, ни имени, только два слова и вопросительный знак. Я поднимаю глаза и смотрю в окно. Пикап Генри припаркован, из выхлопной трубы идет дым. Он войдет и уведет меня, не задерживаясь ни на секунду. Я снова смотрю на экран компьютера. Статья размещена в 11:59, почти два часа назад. Меня изумляет, что Генри приехал так поздно, только сейчас. У меня начинает кружиться голова и я чувствую, что пошатываюсь.

— Вам нужна медсестра? — спрашивает мистер Харрис.