Я была Алисой

— Нет, вы, девочки, были очень послушными, всегда так мило сидели рядышком, у меня сохранились самые чудесные воспоминания о тех днях… О Господи! Вот тот непоседа сейчас опрокинет стол!

Хотя Рекс и близко не подходил к столу, я все равно схватила его за руку. Этот жест, казалось, успокоил мистера Доджсона.

— Ну, расскажите, чем вы занимаетесь последнее время, — обратилась я к нему с твердым намерением завести приятную беседу.

— Да почти ничем, в основном вашими приключениями, конечно. Как я и сказал в своем письме, они мне помогают занять время, иначе мне было бы очень одиноко.

— Нет… теперь это уже не мои приключения. Теперь они ваши. А я обычная хозяйка загородного имения и мать, и у меня нет времени гоняться за кроликами. Впрочем, гоняться за мальчишками по сути то же самое!

— Ты никогда за нами не гоняешься, никогда! Ты слишком старая, — покачал головой Рекс. — Хотя, если б ты за нами гонялась, я бы, наверное, поддался тебе, просто из уважения.

— Очень благородно с твоей стороны, — криво усмехнулась я, глядя на мистера Доджсона.

Я пыталась втянуть его в свой мир, но он продолжал разглядывать моих сыновей, словно они были какими-то говорящими призраками. А когда мистер Доджсон, приоткрыв рот, перевел затуманенный взгляд на меня, я поняла, что и вместо меня он видит призрак. Призрак темноволосой девочки в накрахмаленном белом платьице. Маленькой цыганочки. Давно позабытый сон.

Я заерзала на стуле (он, конечно, ошибся — я росла непоседливым ребенком; мне вдруг припомнилось, как были тесны и как кололись мои многочисленные одежды), не в силах выдержать его взгляда, а потому начала озираться по сторонам. Атмосфера в его комнатах и впрямь напоминала дом с привидениями: старые вещи, духота, запах плесени, лежащие тут с незапамятных времен игрушки.

Кэрил взял потрепанного мягкого зверя и со вздохом отбросил его в сторону. Рекс встряхнул старую китайскую куклу, у которой чуть не отвалилась голова, и в воздух поднялось облако пыли. Я рассказывала им о сокровищах мистера Доджсона, хранившихся в его комнате специально для детей, но сейчас поняла, что эти игрушки вовсе никакие не сокровища. По крайней мере для современных детей.

Особенно для мальчиков, которые привыкли к оловянным солдатикам, каруселям и пожарным машинам.

Мистер Доджсон вдруг прикрикнул на Рекса, чтобы тот положил куклу на место, и, хотя меня это рассердило (запрещал ли он когда-нибудь мне или сестрам играть в игрушки?), теперь он по крайней мере перестал смотреть на меня с такой неизбывной скорбью. Наблюдая за его суетой и волнением, я изо всех сил старалась удержать на лице приятную улыбку, что мне плохо удавалось. И когда он успел превратиться в такого нервного старика?

Велев Кэрилу поднять мягкую игрушку, мистер Доджсон продолжил сокрушаться о ходе времени:

— Как это печально, стареть! Я стал слишком старым для моих друзей! Боюсь, даже для вас… я стар? Нет, ничего не говорите! Лучше вспомним более приятные времена. А помните, как вы…

— Как ваши сестры? Надеюсь, хорошо?

— Так хорошо, насколько это возможно, ибо все мы стали такими немощными. Алиса, дорогая моя, помните, какими были вы с сестрами милыми и аккуратными девочками? Помните?

Мне совсем не хотелось предаваться воспоминаниям. Я пришла не затем. Начни я ворошить прошлое, мне на ум могло бы прийти совсем другое.

Так зачем же, если не для воспоминаний, я пришла в эти комнаты? Зачем я решила познакомить сыновей с автором книги, которую даже сама не могла читать?

У меня не было ответа. Глядя, как мистер Доджсон спешит поправить абажур, которого Кэрил и не касался, мне стало ясно, что, явившись сюда, я совершила ошибку. Я злилась на мистера Доджсона. Злилась на себя — прежде всего за то, что пришла, за то, что стала искушать прошлое.

И в кои-то веки я не сердилась на сыновей: они вели себя безупречно, и я ими восхищалась. Вот почему, оказывается, я сюда пришла, вдруг осенило меня — показать мальчиков. Показать мистеру Доджсону — и, возможно, напомнить себе, — что я пошла дальше, не осталась стоять на месте, и что теперь моя жизнь наполнена смыслом. Но мистер Доджсон отказывался видеть это и хуже того — твердо решил показать мне, что сам остался жить в прошлом.

— Не станем больше отнимать у вас время. — Я встала.

Однако мои слова вопреки ожиданиям отнюдь не вызвали у мистера Доджсона облегчения. Напротив — он изменился в лице.

— О, неужели вам уже пора?

— Боюсь, что да.

— Но… все мои маленькие друзья вырастают и покидают меня. Вы были первой, кто так поступил со мной, и это очень обидно. Н-но мы-то с вами не как все, правда?

Он посмотрел на меня сверху вниз — вовсе не такой высокий, как мне казалось когда-то. Теперь я уже выросла, и наши глаза находились почти на одном уровне, но мне все же пришлось поднять голову, как в детстве.

— Не как все?

— У нас с вами есть ваша история, а значит, вы никогда не повзрослеете.