Я был в расстрельном списке

Дела, возбужденные гражданами в порядке частного обвинения, нередко становятся поводом для общественной дискуссии по изменению законодательства, устранению в нем пробелов и коррупциогенных статей. Не случайно в канадском уголовном кодексе право гражданина начинать уголовное преследование в суде получило название «ценной конституционной гарантии противодействия инертности или пристрастности власти». А в России право на частное обвинение ограничено причинением легкого вреда здоровью и нанесением побоев. Все остальное — монополия государственного прокурора. Потерпевший даже не может получить доступ к материалам дела. Россияне в части защиты режима законности бесправны. Но не возмущаются.

Впрочем, добившись осуждения преступника в порядке частного обвинения, гражданин ничего, кроме морального удовлетворения, не получает. Поэтому во многих странах, и не только в англоязычных, широко распространены гражданские иски в защиту интересов групп граждан или неопределенного круга лиц. Если гражданин видит, что кто-то выстроил себе особняк в водоохранной зоне, закон нарушен, а власти этому потакают, то он может не возбуждать уголовное дело, а вчинить гражданский иск. Потерпевшими будут признаны судом все окрестные жители, их суммарный моральный ущерб потянет на миллионы долларов. В итоге суд постановит особняк снести, владельца обяжет перечислить в местный бюджет сумму морального ущерба, нанесенного жителям района, а часть этой суммы выплатить в виде премии истцу, представлявшему общественные интересы.

Что здесь важно? Если бы гражданин вступался только за свои личные интересы, то его расходы на адвоката оказались бы больше суммы личного морального ущерба. А поскольку он вступается за общественные интересы, где сумма ущерба многократно выше, то иск становится экономически целесообразным. Например, сегодня в России судиться с дорожниками по поводу порчи колеса из-за выбоины на дороге себе дороже. А в Канаде судиться за интересы всех автомобилистов на этой дороге — прямой резон и выгода. К сожалению, в нашем Гражданско-процессуальном кодексе премии гражданам по искам в защиту неопределенного круга лиц не прописаны. Более того, подать такой иск отдельный гражданин не вправе.

По материалам наших дискуссий я и писал свои фантазии «Что делать?». Я понимал, что моя рукопись — путевка в психушку. В те времена гражданам, что смели «высовываться», ставили диагноз «вялотекущая шизофрения» и кололи препаратами, от которых человек действительно сходил с ума.