Я был похоронен заживо. Записки дивизионного разведчика

А разговор пойдет вот о чем. Сколько я себя помню, а это примерно с трех лет, я имел, да и не только я, а все ребята имели свои собственные деньги. Совсем маленькие дети собирали, как тогда называли, утильсырье. Это было тряпье, кости, металлолом. Каждый хранил этот хлам в своем тайнике или в уголке. Затем, когда по деревне с криком «Покупаю утиль, продаю карандаши, тетради!» проезжал на телеге утильщик, мать, а кто был постарше и сам продавали все собранное утильщику или меняли на карандаш или тетрадь. Деньги были небольшие – полушка – 1/4 часть копейки, грош – 1/2 часть копейки или копейка, но и они нам были очень дороги – заработаны были собственным трудом.

Деньги расходовались на собственные нужды. Родители в те годы не баловали детей подарками, и мы иногда, очень редко, позволяли себе купить конфету, печенину или горсть подсолнуха. В каждой деревне были крестьяне, занимавшиеся мелкой торговлей, а иногда и выпечкой печенья или пряников. Делали они это, пожалуй, больше для престижа, чем для прибыли. У такого торговца всегда можно было купить на грош две конфетки «Малютка». Большего мы себе не позволяли, а точнее сказать – на большее не имели средств. Зато такие необходимые для детей предметы, как карандаш и тетрадь, всегда покупали. На это и уходили наши заработки. Книги мы купить были не в состоянии, а родители, видно, считали, что это роскошь. Поэтому мы все трое братьев учились читать и с упоением читали имевшуюся у нас потрепанную и без обложки книгу «Сказки». Тут мы были счастливчиками. В других семьях и этого не было.

Я, еще будучи дошкольником, уже довольно сносно читал, считал и решал простейшие задачи на четыре действия арифметики. А когда старший брат пошел в школу (он был на два года старше меня), я не уступал ему в знаниях и при необходимости помогал делать домашнее задание. Когда же у нас в доме собирались на посиделки женщины и девушки (чтобы прясть и вязать), я с удовольствием читал им сказки, а они внимательно слушали.

Со временем наши доходы увеличивались. Я уже писал, что у детей тех лет не было свободного времени. Мы становились старше, расширялись и наши производственные возможности. К сбору утильсырья прибавился сбор березовых почек. Этим мы были заняты всю зиму и особенно усердствовали с наступлением весны. Почки становились крупнее, увеличивалась и производительность. Работа сама по себе не тяжелая, нарубить и принести домой березовых веток деревенским ребятам большого труда не составляло. Нам с пеленок разрешалось иметь свой нож и брать отцовский топор, так что этими инструментами мы владели. Труднее было отделить почки от веток. Руки у нас в это время всегда были зеленые и с большими потертостями. А из очищенных от почек веток вязали веники.

С наступлением весны начиналась заготовка коры лозы. Работа эта считалась выгодной и вполне доступной для ребенка любого возраста. Лозу мы «драли» все лето, после школы, совмещая с выпасом скота, когда загоняли скот на полдник. Во время пастьбы вязали и метлы. Гонишь домой корову, а за спиной тащишь вязанку лозы или метел. Между ребятами даже существовало негласное соревнование – кто больше заготовит продукции рыночного или кооперативного сбыта.

Было много и других занятий для детей. Например, изготовление игрушек. Я не помню случая, чтобы кому-то из ребят родители покупали какие-нибудь игрушки, кроме глиняной свистульки-«петушка». Все игрушки делали собственными руками. Например, какой ребенок обходился и обходится без мяча? Так вот, даже мячи мы делали сами. Шили мяч из тряпок, набивая его паклей. Но чаще всего валяли мяч из шерсти. Целыми днями дергали шерсть у коров, лошадей и собак, чтобы свалять мяч. Каждый из нас владел своей технологией изготовления мячей. Лучшая распространялась среди друзей. Все мы жили очень дружно, хотя не обходилось и без перепалок, но их мы быстро забывали.