Я был «майором Вихрем». Воспоминания разведчика

Я — к Гардому, командиру польского отряда. Ему мой план вначале показался фантастичным. Однако обещал все разведать. С польским связным Метеком пошел Митя-Цыган. На третий день группа возвратилась. Цыган доложил обстановку. В Рачеховице полным-полно немцев. За селом, в лесу, расположилась танковая часть. «Наш генерал-майор уже с месяц живет в доме одной польской семьи. Точнее, польско-украинской. Хозяйка сама родом из Тернополя, родной язык помнит, германа ненавидит. Генерал часто бывает в разъездах. Его ахиллесова пята — хозяйская дочка».

— Красна, пся крев, як та крулевна польова, — коротко охарактеризовал ее Метек.

Родной дядя этой «крулевны», вскружившей голову генералу, оказался связным польских партизан. Люди Гардого установили с ним контакт. Постепенно начал вырисовываться план операции. Вызвались на опасное дело Евсей Близняков, неразлучные друзья-танкисты Дмитрий Ильенко и Семен Ростопшин. Все они должны были появиться в Рачеховице как земляки хозяйки, беженцы-полицаи. Обжиться, примелькаться. Главная роль отводилась дяде. Ему поручили деликатно объясниться со всеми героями предстоящей «премьеры», за исключением, конечно, «жениха» — генерала. Сошлись на следующем. Евсей Близняков и Семен Ростопшин ночью бесшумно снимают часового. «Жениха» и «невесту» вместе с хозяевами «умыкают», увозят в неизвестном направлении. Таким образом, и овцы останутся целы (семье было обещано надежное убежище в горах), и волк окажется в капкане.

Увы, самые идеальные планы не всегда сбываются, порой проваливаются из-за пустяка или непредвиденного случая. По соседству с Рачеховице неожиданно появился крупный отряд Армии Крайовой. Нашего «жениха» — генерала, когда он возвращался из служебной поездки, обстреляли. Он отделался легким испугом, но стал осторожней, затребовал в свое распоряжение бронеавтомобиль. Утроил охрану. У дома появился бронетранспортер. Отченашев — связной группы — однажды утром неожиданно появился в моей землянке. Доложил обстановку:

— Так и так: с «женихом» дело швах. Но вы, товарищ капитан, не сумлевайтесь: не выходит с журавлем — возьмем синицу. Есть у нас один ученый майор на примете. Главный инженер укрепрайона.

Я подумал и дал добро. Через несколько дней мы радировали Центру:

«Павлову. Нами взят в плен инженер немец Курт Пекель. Он руководит участком строительства укреплений в 6 км от Кракова по направлению Варшавы. Его показания будут переданы. Голос».

Рассказ Евсея Близнякова о том, как брали майора Курта Пекеля, я записал сразу после выхода из вражеского тыла. Привожу эту запись с небольшими сокращениями.

«…Трое суток следили мы за «нашим» инженером. Уточнили его маршрут, режим дня, привычки. Пекель — большой любитель шнапса во всех видах, польской кухни и слабого пола — ежедневно с часу до двух отдыхал и развлекался в доме одной разбитной вдовушки. Майор — птица стреляная, из осторожных. Уходит, приходит среди бела дня, когда улицы забиты солдатами. Правда, хата вдовушки стоит особняком, на самом краю села — отделена от других домов небольшой рощицей.

Бродим по селу постоянно втроем. Я, Митя-Цыган, Семен Ростопшин. Навеселе. Местные жители на нас косятся: не то беглые полицаи, не то бандеровцы. Митя — с аккордеоном. На нас шляпы, плащи. Из карманов выглядывают бутылки. Гуляем, горланим песни. Нам что — море по колено.

Вот и рощица. Расстелили плащи. Расставили бутылки, закуску. Разлеглись. Ждем. Наконец-то… Наш толстячок. Роста среднего. Белобрысый. Маленькие глазки блестят, предвкушают удовольствие. Заметил нас. Насторожился. Смотрим: улыбается. А нам тоже улыбок не жалко.

Встали вразвалку, окружили:

— Шнапс битте, тринкен. Выпьем, герр майор, за компанию.

Замахал руками: дескать, данке шен, некогда.

Митя, вежливо так, пистолет майору под бок. Я бутылку в зубы. Вылили мы в борова поллитра первосортного шнапса: чего не сделаешь для хорошего человека. Подействовало. Смотрит осовелыми глазками, шатается. Мы на его мундир плащ накинули, натянули шляпу на самые глаза. Добавили еще стакан. В лесу нас ждал Отченашев с повозкой. Майор было пришел в себя, закричал. Мы ему кляп в зубы, легонько, чтоб не задохнулся. Он у нас, миленький, на мягком сене сразу захрапел. Так и довезли. Принимайте гостя дорогого, товарищ капитан».

Гость оказался действительно дорогим, с богатой начинкой.

При обыске мы обнаружили у него билет члена нацистской партии за № 10340, выданный владельцу в 1925 году. Билет в красной обложке со свастикой, с тиснеными буквами.

В моей землянке Пекель, окончательно протрезвев, сразу сообразил, что к чему. Заявил, что как старый партейгеноссе он по билету с таким номером имел право беспрепятственного входа в рейхсканцелярию самого фюрера и в резиденцию генерал-губернатора.

— Мы сидели с Гансом Франком за одним столом. И это такая же правда, как и то, что я стою перед вами.

Я разложил перед Пекелем карту.