Я был «майором Вихрем». Воспоминания разведчика

Гость из Берлина, старый знакомый Отмана, нервничал, спешил: времени оставалось в обрез. И на экзамены группы он по рекомендации Правдивого прихватил с собой в качестве переводчика Комахова. Так Молния, что и было запланировано нами, оказался в заброшенном фольварке, в приземистом неказистом одноэтажном здании канцелярии филиала берлинской разведшколы.

Одного за другим приводили курсантов, порой развязных, порой угодливых, случалось, с непроницаемыми лицами.

Что привело их в разведшколу? Как, кем, при каких обстоятельствах были завербованы?

Комахов сам прошел через это. Он неоднократно рассказывал о различных абверовских приемах вербовки. Приемов было множество. Так, намеченный объект в лагере изводили в течение нескольких дней наказаниями, доводили до отупения, одури: бесконечные приседания, стояние по команде «смирно» и т. д. Затем пленного бросали в бетонный гроб — камеру штрафного блока, где нельзя было ни присесть, ни прилечь, только стоять.

И вот тут-то, когда муки становились нестерпимыми, когда исчезала последняя надежда на спасение, начиналось главное действие заранее задуманного, давно отработанного спектакля. Жертву извлекали с того света, из гроба, мыли, отпаивали, кормили, вывозили к женщинам и ставили перед выбором: мучительное умирание в гробу или роскошная жизнь. Плата известная — измена Родине. Многие, очень многие предпочитали камеру, гроб. Когда становилось невмочь, бросались на проволоку под током, под огонь пулеметов. Были и такие, которые сознательно шли в немецкую разведку с единственной целью — перейти к своим.

Гость из Берлина на экзамене порой морщился, словно от зубной боли, не скрывал своего недовольства демонстрируемым материалом. Экзамены растянулись на четыре дня. За это время Комахов дважды по поручению майора ездил к Отману. Отман отправил в служебную командировку Грозу, и зашифрованные донесения Молнии вскоре оказались в моей командирской землянке:

«Павлову. Личным осведомителем Молния, Скавина школа 202, курсы контрразведки. Обучается 70 немцев, власовцев для заброски в советский тыл, разбиты на группы по 10 человек. Каждая группа имеет рацию. Днями кончат обучение. Действие группы рассчитано в районах размещения бандеровцев. Задача: разведка и руководство диверсионной работой бандеровцев. Голос».

Радиограмма ушла в эфир, но мысль вновь и вновь возвращалась к Скавину, к воспитанникам шпионской школы. Как обезвредить предателей, оборотней, своевременно вырвать у них ядовитое жало? И помочь другим, что, может быть, еще важнее, вновь обрести себя, Родину? Взорвать изнутри змеиное гнездо? Как?

А что, если с помощью Молнии подсунуть берлинскому гостю нашего человека? Пусть сами немцы и перебрасывают «агента» через линию фронта.

На рассвете мне принесли ответную радиограмму:

«Голосу. Предложите Правдивому, Молнии немедленно направить к нам своего доверенного из агентов, подготовленных школой Скавина для шпионажа, и через него сообщите:

а) подробно о шпионах в тылу и частях Красной Армии,

б) о подготовленных агентах, кто они, где живут, кто хозяева квартир. Пароль для перехода «Доставьте меня к Киевскому». Павлов».

Успех операции во многом зависел от Комахова. И Молния, надо отдать ему должное, в Скавине потрудился немало. Он с разрешения майора взвалил на себя всю неблагодарную, черную канцелярскую работу. По ночам, когда берлинский гость отдыхал, тщательно просматривал дела курсантов. Утром, после завтрака, во время очередного доклада давал лаконичные, четкие характеристики экзаменующимся, вместе с герром майором уточнял конечные пункты высадки отдельных агентов. Он проделал немалую работу для нас, шифруя на клочках папиросной бумаги имена предателей, их будущие маршруты, адреса явочных квартир. Этим донесением, фотографиями курсантов и другими ценнейшими документами мы снабдили «агента».

Комахов, воспользовавшись отличным расположением духа берлинского гостя, под занавес предложил для отправки в тыл «своего», особо доверенного человека. По мнению Комахова, этот человек мог бы уже на советской земле осуществить слежку за агентами, вызывающими подозрение. Подозрение же у майора — и тут не обошлось без влияния Молнии — вызывали все. «Я и себе, — мрачно шутил майор, — верю только раз в году». Майор обратился к Отману. Правдивый, предупрежденный Алексеем, подтвердил отличную характеристику особо доверенному агенту: почтителен, смышлен, хладнокровен, проверен на акциях и карательных экспедициях.

«Агент» оказался на высоте и на экзамене, устроенном майором. Его отправили на Восток с последней группой.

Город должен жить

Во второй половине декабря работа нашей группы осложнилась. Острее ощущались — нас стало почти в восемь раз больше — перебои с продуктами. Наш Абдулла (Саша) хитрил, делил дневную норму крупы, жиров, мяса на два, а то и три дня. И все же припасы были на исходе. Главное, не хватало патронов, гранат, взрывчатки. Мы радировали Павлову: