Я был аргонавтом (СИ)

— Старшая, это должно беспокоить не Саймона, а меня. Да, люди смертны, но кто знает, какая судьба уготована нам, богам? Кронос, твой отец, тоже желал царить вечно, а что с ним случилось? Да, он жив, но не лучше ли было, если бы он умер? Кто захочет жить в безднах, в которые низверг его мой отец?

Гера обняла Артемиду и мягко, как старшая родственница, утешающая младшую и еще бестолковую не то дочь, не то любимую племянницу, сказала:

— Артемида, милая моя девочка, я не желаю тебе зла. Наоборот, я пришла, чтобы сказать — Зевс разрешилоткрыть секрет бессмертия твоему мужу.

— Отец и владыка сделает моего Саймона бессмертным? — обрадовалась Артемида.

— Я не сказала, что Саймон получит бессмертие. Я лишь сказала, что он получит его секрет.

— Это тот же секрет, который когда-то получила я? — нахмурилась Артемида.

— Всему свое время, — улыбнулась Гера. — А вас уже заждались гости. У них болят головы, но хозяин не хочет наливать им вина, пока не явятся новобрачные. Будьте милосердными к своим друзьям.

— Гера, а ты не хочешь присоединиться к нам? — поинтересовался я, надеясь, что гостья откажется, а она ответила:

— Конечно же, присоединюсь. Я давно не бывала на пиру у смертных. Кажется, с тех пор, как Тантал пытался накормить нас мясом своего сына.

Глава двадцать вторая. И снова Гера

В эту эпоху женщин еще не загоняли в гинекеи, поэтому появление на пиру вместе с молодоженами Геры удивления не вызвало. Фоан только распорядился, чтобы для родственницы принесли дополнительный лежак и слегка потеснили остальной народ. Втиснули богиню между Гиласом и Тифием, напротив Ификла (который не брат Геракла, а чей-то сын) и еще кого-то. Что за родственница, откуда взялась, таких вопросов никто не задавал, да и не до того было — похмельный синдром штука вневременная и интернациональная. В моем мире, после вчерашнего возлияния народ бы уже полечился пивком, а то и «соточку» пропустил, а потом уж пошел бы догуливать, а здесь сидели, страдали, подпирали больные головы руками и угрюмо ждали, пока не явятся молодожены. Ванакт проявил характер и не послушался даже злого с похмелья Тесея. Единственный, кто был светел и благостен и самую чуточку навеселе, так это, разумеется, Геракл. И всестрашно завидовали Амфитриду, пытаясь узнать — где наливают? Но герои хранить тайны умеют. У меня же закралось подозрение, что Геракла «подлечила» одна из рабынь, что провела ночь с героем и презревшая приказ правителя. Что ж, коли девушка не побоялась наказания, значит оно того стоило.

Нас встретили злобно-радостным ревом, пообещали утопить обоих в Понте, но тут же виночерпии Фоанта принялись бегать вокруг столиков (отнюдь не мраморных и изящных, а деревянных) наполнять чаши, все выпили безо всяких тостов и нас простили.

Даже для закаленного аргонавта, вроде меня, привыкшего к каждодневным подвигам, выдержать многочасовой пир, когда двухлитровые чаши положено осушать до дна каждые десять минут, поедая неимоверное количество жареного мяса — перебор. Поэтому, мы с женой сбежали из-за стола часа через два, оставив Геру пьянствовать в компании с молодыми мужчинами. Богиня не возражала, напротив, была рада новой компании, хохотала над сальными шуточками Тифия, сама о чем-то рассказывала разинувшему уши Гиласу, перемигивалась с Ификлом, а чаши опустошала так лихо, что виночерпий едва успевал их наполнять. Эх, не ударил бы перебродивший виноград в голову главной богини, и не отправилась бы тетушка Гера искать любовных приключений. Тифий, ладно, но не совратила бы она «сына полка». Или ее кто-нибудь попытается совратить. Дамочка она еще вполне ничего, а то, что ей много тысяч лет, так кого это волнует? Впрочем, ничего страшного в этом нет. Гера уже большая девочка, знает, что делает. Если что-то пойдет не так, богиня сумеет за себя постоять, да и слуги ванакта присмотрят, а если все так — пусть себе развлекается. Гера, хотя и ратует за супружескую верность, наказывая любовниц своего мужа, сама образцом добродетели не является.

Если кто-то считает, что мы весь день только и делали, что занимались любовными утехами, он ошибается. Конечно, без утех дело не обошлось, но мы еще просто разговаривали. Вообще, вторая брачная ночь, хотя и был день, началась с втыка, который сделала молодому мужу Артемида. Во-первых, мне досталось за то, что я, или мой организм, «отреагировал» на Геру. К счастью, этот упрек удалось нейтрализовать сразу, пояснив, что это «остаточное явление», а виновата она сама, не захотев продолжения, а Гера просто пришла не вовремя, рядышком оказалась и все не так поняла. Еще Артемида упрекнула, что я недостаточно почтителен к ее родственникам, она бы и сама разобралась с теткой, не доводя дело до огненных столбов, а вообще, когда две женщины собираются спорить, лучше не вмешиваться.

— Гера с Афиной однажды повздорили, из-за чего, никто уже и не упомнит, вначале языками сцепились, потом в волосы друг другу вцепились. Отец — он умный, сидел себе в сторонке, посмеивался, а Гефест женщин разнять решил. Как думаешь, чем все закончилось?