Я бы тебя не загадала

Это последняя капля. Не знаю, что именно на меня находит. Бессонная ночь, нервы, пуленепробиваемая эмоциональная стена Клима, который смеется надо мной? Возможно, все вместе. Бью его в грудь обеими ладонями, чтобы оттолкнуть и уйти. Черт с ним с мобильником!

Клим не сдвигается с места. Подходит ближе и крепко хватает за запястья. Я буквально вжата в стену, а перед глазами все тот же темный взгляд.

– Спокойно, Аня. Ты слишком нервная.

– Зато ты, походу, на антидепрессантах. Эмоции вообще-то нужны людям, чтобы общаться и понимать друг друга. Не слышал о таком?

– Так ты хочешь меня понять?

– Р-р-р… – запрокидываю голову, крепко зажмурившись. – Ты все время перекручиваешь мои слова! Как с тобой вообще можно говорить?

– Можно и не говорить, – снова эти мурчащие нотки в его голосе.

Клим наклоняется, замедляя ход времени. От него пахнет сладким кофе, сигаретным дымом и летним дождем. Губы раскрываются сами собой, словно желая ощутить его вкус. Клим смазано и дразняще касается моего рта, проводит губами по щеке и шумно выдыхает рядом с ухом:

– Ты бы этого хотела, да? Ань, я не увлекаюсь девственницами. Слишком много возни.

Нокаут. Это удар действительно ниже пояса. Холодный пот выступает на шее и груди. Плечи обессилено опускаются.

– Ты можешь просто вернуть мне телефон? – сдавленно спрашиваю я.

Рядом с этим ненормальным у меня внутри не просто эмоциональные качели, а самый настоящий эмоциональный батут. Сама себя поймать не могу.

Клим шагает назад и поднимает руки, разводя их в стороны:

– У меня его нет. Можешь сама убедиться.

Больше не попадусь на его удочку. Ни за что. Клим – энергетический вампир. Его питают вспышки чувств, поэтому нужно постараться вести себя так же, как и он. Было бы еще это так просто.

– Возможно, он остался в машине, – выдвигаю логичное предположение.

– Возможно…

Это не закончится. Решаю перестать строить из себя крутую и сказать правду. Если уж не сработает, тогда этого демона ничего не проймет:

– Слушай, я реально устала. У меня была жуткая ночка, а с утра четыре мозгодробительных пары. Я ничего не ела весь день и страшно хочу спать. Родители меня уже сто пудов потеряли, и теперь придется весь вечер слушать их упреки и нотации. Ты вчера меня здорово выручил, а я повела себя, как стерва. Просто ты… Сложный. Я не хочу создавать проблем. Давай я заберу телефон и пойду домой. Серьезно. Пожа…

– Возьму ключи и вернусь. Жди здесь, – строго произносит Клим и уходит.

Вот так просто? Дьявол! Что ж я сразу так не сделала? Оказывается, иногда обычная честность, без всяких масок и ширм, может сделать куда больше, чем крики и истерики.

На улице беснуется ветер, нет ни намека на приближение весны. Клим, нажав на кнопку брелка, открывает машину и скрывается внутри. Ну еще бы. Кожанка на футболку. В феврале! Точно псих.

Заглядываю в салон автомобиля в поисках телефона. Проверяю все щели, но там только пыль и пустые пачки сигарет.

– Сядь и закрой дверь. Холодно, – стучит зубами Клим.

– Может быть, потому что зима? – язвительно отвечаю я, продолжая играть в Индиану Джонса. – Его здесь нет!

– Посмотри под креслом. Только сядь в машину сначала.

– А ты не хочешь помочь?

Бросаю на Клима недовольный взгляд, но было бы странно, если бы сработало. Клим молча заводит мотор и включает печку. Сажусь в машину, закрыв за собой дверь, и наклоняюсь вниз. Пусто. Что за фигня? Я точно помню, что выходила из караоке с телефоном, то есть он может быть только здесь.

Щелчок замка ударяет по мозгам. Резко выпрямляюсь и хватаюсь за ручку двери. Заперто! Да он что? Издевается?

– Какого черта ты делаешь?

– Я же вчера объяснял, Ань. Ты что не слушала?

Машина трогается с места, и я, раскрыв рот, таращусь на Клима. Уверен и спокоен, словно здесь не происходит почти похищение. У него все нормально. Обычный день психопата. И о чем именно он говорит? Я снова его доброе дело? Не очень похоже. Или это очередная попытка подружиться? Если да, то…

– Останавливай!

– Снова будешь истерить?

– А ты снова будешь вести себя, как мудак?

Клим бросает на меня косой взгляд, и я тут же прикусываю язык. Салон наполняет теплый воздух, но мне становится невыносимо холодно.

– Я должна найти телефон, чтобы позвонить родителям, – объясняю я, взывая к остаткам терпения.

Клим достает из внутреннего кармана куртки старенькую кнопочную трубку и протягивает мне:

– Номер помнишь?

– Да, но…

– Скажи, что твой сломался.

– И выписать себе годовой абонемент на упреки? Если бы все было так просто, то я бы уже давно им позвонила и не стала тащиться к тебе.

– Техника иногда ломается. Всякое бывает.

– Мои родители считают, что ничего не может сломаться само по себе, а значит все равно вынесут мозг за то, что я криворукая овца.

– Вещи нужны, чтобы ими пользоваться: ломать, выбрасывать и покупать новые. Мы потребители. Пожевали и выплюнули.

– Вот именно! Я тоже так думаю. Глупо трястись над новыми тряпками. В чем тогда кайф? Купить, положить в стеклянный куб и смотреть? Бред… Лучше тратить свое внимание и силы на более важные вещи.

– Согласен. Например, на спасение голодающих или воспитание собственных детей.