Я бы тебя не загадала

Никита скользит взглядом от своей руки к моей шее, прикасается кончиками пальцев к местечку, где бьется пульс. Холод его кожи обжигает, словно поцелуй самой Смерти. Клим смотрит мне в глаза, молчит, но такое ощущение, что он и так все понимает. Ему не нужны мои ответы, потому что он уже знает, кто я на самом деле. Сломанная, испорченная, жалкая…

Это невозможно! Нереально!

– Сахар и молоко? – спрашивает Клим.

С трудом соображаю, о чем он. А нет. Вообще не соображаю.

– Что в кофе добавить? – поясняет Никита и открывает дверь, наконец ослабив тиски своей энергетики.

– Молоко.

Клим уходит, а я яростно кусаю губы. Что я вообще творю? Кажется, у меня уже эмоциональный передоз. Хватит! Не так уж и далеко мы отъехали. А может и далеко… Нужно подышать свежим воздухом. Расстегиваю ремень, ударяя себя по подбородку, и злюсь еще больше. Дергаю ручку двери и… Облом. Он что запер меня?

Две минуты до взрыва…

Когда мои нервы уже превращаются в кучку тротила, а терпение заносит палец над кнопкой детонации, Никита появляется на горизонте с двумя бумажными стаканчиками и коричневым пакетом в руках. Ему приходится изловчиться, чтобы вытащить ключи и открыть замок. И как только я слышу щелчок, то тут же выныриваю из машины.

Ледяной ветер подхватывает волосы и хлещет ими по лицу. Наказывает меня? Ну ладно, я заслужила. За собственный идиотизм. Ноги несут подальше от черной иномарки, а мозг отказывается работать, поэтому обдуманным это решение не назовешь.

– Аня! – кричит Никита, догоняя меня. – Куда ты?

– Ты меня закрыл!

– Да. Не хотел, чтобы ты потерялась или попала под машину.

– Я тебе что? Маленький ребенок?

– А разве нет?

– Да пошел ты! Я домой. Полчаса прошли. Гони мой мобильник! – круто разворачиваюсь и вытягиваю руку ладонью вверх.

Никита сжимает челюсть и дергает желваками. Его лицо становится по-настоящему рассерженным. Кажется, мне все-таки удалось вывести его из себя, только вот радости это не приносит.

– Садись в машину, – грозно рычит он.

– Откуда ты столько обо мне знаешь?! Фамилия, цвет волос. Что еще? А? Да кто ты, нахрен, такой?! Что тебе нужно?! Не верю я в твои чистые намерения подружиться. Это бред! Такие, как ты, не заводят друзей! Так что хватит мне заливать!

– Такие, как я? – его слова подхватывает ветер и, наверное, даже природа в шоке от того, насколько они холодные.

Прикрываю на секунду глаза, желая телепортироваться в свою комнату, да куда угодно, лишь бы не здесь.

– В машину, Аня. Не такой уж я ублюдок, как ты думаешь. Домой так домой.

Никита разворачивается и направляется к машине. Бьет рукой по оставленным на капоте стаканчикам. Они падают на серый асфальт, окрашивая его темными пятнами. За ними летит пакет, из которого выпадают два большых шоколадных маффина.

Отчего-то щиплет в носу и становится мучительно горько. Забираюсь на пассажирское место, тихонько закрывая за собой дверь.

Я думала, что до этого мы ехали опасно быстро, но как же я ошибалась. Приходится просто закрыть глаза, чтобы не видеть дорогу и все жуткие маневры Клима. Подступающие слезы душат. Никита курит одну за одной, приоткрыв окно, и шум ветра практически оглушает, а его температура наживую сдирает кожу.

Дорога до общаги становится настоящей пыткой. И судя по побелевшим костяшкам пальцев на руле, не только для меня. Я его не понимаю. Да и себя тоже. И хочется, и колется. Даже не так. Режется.

Я не знаю… Я запуталась…

Машина с визгом останавливается перед общежитием, но двери все еще закрыты. Не поворачиваю головы. Никита молчит, но через мгновение, его рычание бьет наотмаш.

– Фамилию я узнал от твоих конченых пьяных друзей, после того, как отвез тебя домой в первый вечер. Цвет волос выглядит не натурально. У тебя слишком светлые брови, для черных волос. Да и глаза… Ладно, похер! Нравится тебе считать себя бедной и всеми обманутой? Вперед! Я лезть не буду. Ты показалась мне интересной, Аня, но я не думал, что ты такая психованная и неуверенная в себе.

Никита нажимает на кнопку разблокировки дверей.

– Беги. Чего ты сидишь? Я тебя не держу. Или что? Помочь тебе выйти? Ах да! Ты же считаешь меня больным на голову маньяком-преследователем. Может, все-таки трахнуть тебя напоследок, чтобы оправдать ожидания? Так же ведут себя такие, как я?!

Больно. Каждое его слово причиняет боль… Дрожащими пальцами тяну на себя ручку двери.

– Ты так и останешься одна, если не научишься верить людям и видеть все не только в черно-белых цветах, – произносит он мне вслед, а я в ответ хлопаю дверью.

Я вижу все только в черном…

Как только за спиной закрывается дверь комнаты, хочется начать крушить все вокруг. От бессилия. От безысходности. От ненависти к… Нет, не к Никите. К себе.

Я его обидела. Точно обидела. А были ли причины? Что я о нем знаю? Совсем немного. Да, он кажется редкостным козлом, но ведь это может быть правдой лишь отчасти. Наверное… Он холодный, резкий, упрямый, но если уж быть объективной… Что плохого он сделал мне?

Черт возьми! О чем я думаю? Почему я об этом думаю?