Одна очередь, вторая. Застрекотала «Гадюка». Я тоже выхватил «Кедр» и всадил очередь в левый бок Гоблина. В него влетело больше полусотни инородных металлических предметов и, это определенно должно было сказаться на здоровье жуткого порождения системы…
Сказалось. Мля!
— С-сука!
Тварь развернулась, оглушительно взревела и, принявшись махать огроменными ручищами, окончательно разнесла лестницу на конструктор серии «собери сам».
Я поторопился подняться на ноги и отскочить в сторону. Туда, где я только что лежал, упала покореженная металлическая деталь, килограмм в семьдесят весом.
Ну, охренеть!
Маргарет и Кокос тоже поспешили убраться из опасной зоны… Опасной? Да какого хрена? Весь уровень — опасная зона. Как сражаться с этим? Оно же совершенно невосприимчиво к физическому урону. Шкура просто непробиваемая, несмотря на внешний вид. Казалось, что вся поверхность тела Гоблина — сплошные язвы и волдыри. Но сразу под ними была прочнейшая шкура. И в ней пули увязали словно камни в пластилине.
— Эй, вы там живы? — заорал я, чем привлек внимание образины.
Гоблин развернулся, взревел и словно бешеный бык на родео, попер на меня, расшвыривая и круша все, что попадалось на пути. Моржа настолько кошмарная, что от одного вида хотелось все бросить и в ужасе сбежать.
— Хан, вали оттуда! — крикнула Мара, снимая с плеча винтовку.
Я бросился бежать, но это все равно, что пытаться удрать от несущегося во весь опор бронепоезда. Я и рванул влево, за груду ящиков.
Жуткий треск и во все стороны разлетелись обломки, куски ящиков и их содержимое — консервы. Гоблин, давил обломки и консервные банки, словно это были перезрелые помидоры. То и дело слышались характерные хлопки и хруст. Запахло вкусным тушеным мясом.
Да-а, что ни говори, а тот мертвяк в бункере, где я когда-то вооружался, этой твари и в подметки не годился. Но как так вышло? Эволюция, что ли?
Неважно. Потом разберемся. Сейчас бы выжить. И свалить. Но как? Лестницы больше нет, а большая часть центрального помещения, да и внутренних коридоров уровня, завалены обломками и мусором.
Хлопнул выстрел. Мара била точно в череп. Точнее, в затылок.
Без толку. Даже одно очко со шкалы здоровья не слетело.
Это настоящая имба… Черт, что означает это слово?
— Хан! В сторону!
Я отпрянул
— «Краш»! «Сдвиг»!
Кажется, эффекта никакого. Только чуть замедлило ее.
Я развернулся и боком бросился бежать. Сначала нырнул вправо, потом влево. Проскользнул в одно помещение, в другое. А воняющий тухлятиной Гоблин, забыв о том, что существует что-то еще, носился за мной, ломая тонкие стены и выворачивая с мясом дверные коробки.
Долго я так бегать не смогу. Может Кокос с Марой что-нибудь придумают?
Забежав в узкий коридор с толстыми стенами, я забился в угол. Гоблин попробовал сунуться, но даже его дури хватило только на то, что было раскрошить только полметра бетона. Я уже было решил, что можно передохнуть, как образина снова меня удивила.
Из чудовищной пасти «выстрелил» длинный мерзкий желто-коричневый язык, который обвился вокруг моей ноги и резко потащил к себе.
Черт! Да между нами семь метров!
— Мразь, да отвали ты! — я едва успел схватиться за батарею в углу. Но силищи даже в языке, было столько, что я безнадежно проигрывал.
Где-то позади Гоблина раздался яростный крик интрудера. В череп мутанта ударила короткая очередь пуль калибра двенадцать и семь миллиметров. И снова эффект оказался жалким. Слетело всего четыре очка здоровья.
Хлопнул выстрел из винтовки Мары.
И прямо на моих глазах, шкала здоровья начала регенерировать. Примерно два очка в минуту. Дерьмо! Да это тварь, по сути, почти неуязвима.
Я кое-как выхватил «Кедр», и дав очередь, в нескольких местах прострелил язык насквозь. Он лопнул. Брызнули желтые капли, а Гоблин яростно зашипел.
Мой пистолет-пулемет полетел на пол, а я снял со спины «М-79», вскинул и решительно выстрелил прямо ему в морду. Осколки защелкали по стенам, парочка угодила в незащищенное место на правой руке. Терпимо, хотя и больно.
Жуткий рев Гоблина был таким громким, что у меня барабанные перепонки едва не лопнули. Он несколько раз бестолково тряхнул мордой, лапой долбанул по стене так, что солидный кусок штукатурки отломился и отлетел в сторону. А затем я увидел его глаза. Желтые. Они светились изнутри и в них читалась такая злоба, что подходящего слова попросту не найти в русском языке.
Разорвавшаяся граната сняла у него пять очков здоровья. Только пять. Как ему, блять, глаза не выбило? Со слепым было бы значительно проще. Запредельная живучесть, почти полная неуязвимость.