Я бросаю тебе вызов (ЛП)

Когда Лила снова попыталась оттолкнуть меня, моя ладонь скользнула по ее шее. Ее глаза расширились, когда она перестала сопротивляться, ее губы разошлись с безмолвным вздохом, а моя хватка сжала ее горло.

Она пришла ко мне прошлой ночью. Она хотела меня так же сильно, как я нуждался в ней.

Мой взгляд опустился на ее пухлые губы, умоляющие о поцелуе. Моя рука двинулась вверх, обхватывая ее челюсть. Слегка расстроенный, с острой потребностью вытолкнуть ее за ее тщательно установленные границы, я перешагнул черту. 

— Неужели твоя сладкая киска такая похотливая, Лила?

Да, я был мудаком.

Но она была трусихой, потому что бежала.

— Отпусти меня! Да что с тобой такое?! — сплюнула она, подняв руку, словно собираясь дать мне пощечину.

Наконец-то реакция, которую я ждал.

Прежде чем она успела ударить меня, я схватил ее за запястье и дернул ее руку вниз, прижимая ее ладонь к своей груди. Чувствуй меня.

Она тихонько икнула, и я поклялся, что слышу, как бьется ее сердце, так же сильно, как и мое. Тук, тук, тук.

Был момент, когда время остановилось, мир остановился, прежде чем я впился своими губами в ее губы.

Почувствуй меня.

В тот момент, когда наши губы встретились, мир погрузился в кружащуюся тишину.

Перед тем, как мы совершили аварийную посадку. Задыхаясь, целуясь… ведя безмолвную войну. Она оттолкнула меня, а затем сильнее прижала к себе.

Лила застонала от нашего поцелуя и открыла для меня рот. Я хотел обладать ею — ее сердцем, ее телом… ее разумом. Черт, я, должно быть, совсем потерял сознание.

В этом поцелуе не было ничего сладкого или нежного.

Я наказывал ее зубами и языком, все еще злясь на то, что она даже подумывала оставить меня.

Уйти… прочь… от… меня.

Мои пальцы сжали ее затылок, и она позволила мне грубо пожирать ее рот, всхлипывая, но не отстраняясь. Мои зубы задели ее нижнюю губу, чувствуя, как она распухла, и металлический привкус крови наполнил мой рот. Должно быть, я укусил ее… или она укусила меня так сильно, что потекла кровь. Я не знал. Я не знал, где я начал, а где она.

Ее ногти вонзились в кожу над моим сердцем, и я зашипел на ее разбитые губы. Я отстранился, только немного. Грудь Лайлы вздымалась с каждым тяжелым вздохом. Ее губы были распухшими и красными, восторженными. Красивые. Мои.

Мое дыхание задержалось на ее губах, прежде чем я снова прижался к ее губам.

Почувствуй меня.

Все в этом поцелуе было… сладким и нежным.

Я поцеловал ее так, как будто это был наш первый поцелуй — как я должен был поцеловать ее в первый раз — когда нам было по семнадцать лет. Когда мы были слишком молоды и слишком глупы.

Лила таяла в моих объятиях, ее руки обвились вокруг моих плеч.

— Я бросаю тебе вызов поцеловать меня, — прохрипел я между нашими поцелуями, бросая ей в ответ ее собственные слова. Она бросила мне вызов прошлой ночью, теперь была моя очередь.

— Я бросаю тебе вызов, чтобы ты осталась. — Мои губы снова коснулись ее. Почувствуй меня.

Мое сердце забилось в груди. Лила дрожала в моих руках, но не от холода. Она сильнее впилась пальцами в изгиб моих плеч.

— Я бросаю вызов дать нам шанс, — сказал я, глядя в ее темные затуманенные глаза. — Я бросаю вызов, Лила.

Когда я снова завладел ее губами, я не отпустил.

Я знал, что Лила будет спорить со мной по этому поводу, но мне нужно было найти способ убедить ее остаться.

Я хотел, чтобы она нуждалась во мне так же, как я нуждался в ней.

Преимущества быть лучшим другом Лилы почти четыре года…

Я знал, как прорваться сквозь ее стены, разорвать тщательно сложенные кусочки ее сердца.

И я бы сломал ее, чтобы потом собрать обратно и заставить ее влюбиться в меня.

Другого варианта не было.

ГЛАВА 2

Лила

Мы собирались сломать друг друга.

Я не могла заставить себя сожалеть о прошлой ночи, потому что она была такой же прекрасной и дикой, какой я мечтала. Но я уже чувствовала сожаление о том, что должно было произойти. Разбитое сердце — это был единственный финал.

Я хотела его.

Мэддокс хотел меня.

Это должно было быть легко.

Но…

А что будет после?

Этот Париж был нашим безопасным коконом, но что насчет того, когда … когда мы вернемся в реальный мир?

У меня вырвался стон, и моя голова упала на руки, чувствуя себя беспомощной и такой… растерянной. Мэддокс был просто сумасшедшим и чертовски упрямым.

— Завтрак тебе не подходит?

Моя голова вскинулась, и мой взгляд нашел его. У меня во рту пересохло, когда я уставилась на него.

Мэддокс прислонился к двери, ведущей на балкон, где я сейчас сидела. Он скрестил лодыжки, и его губы дрогнули в ухмылке. Он был босиком и только что вымылся, его волосы все еще были мокрыми, и капли воды задержались на его голой груди и толстых руках, как будто он не удосужился вытереться.

Его джинсы свободно болтались на бедрах, наполовину застегнутые, расстегнутые и незастегнутые. Мои глаза задержались на его широкой груди гораздо дольше, чем я хотела, и мое внимание привлек пирсинг в соске. Серебряная штанга манила, и я вспомнила, как ощущала ее на своем языке прошлой ночью, как мои зубы касались его соска, а кончик языка скользил по пирсингу.