Я бросаю тебе вызов (ЛП)

— Сегодня вечером у тебя может быть будет синяк на киске, — пробормотал Мэддокс. — Это два дня сексуального напряжения.

Я прикусила его мочку уха, прежде чем мой рот вцепился в его горло, кусая и успокаивая боль языком. 

— Я буду держать тебя за это.

Мэддокс застонал, когда я провела языком по его кадыку. Я знала, что это его чувствительное место. Я издала тихий хриплый смешок, и его пальцы впились в мои ягодицы. 

— Шалунья.

Мы не вернулись в свою квартиру.

На самом деле, мы едва успели вернуться к машине.

Я была просто рада, что было достаточно темно, чтобы никто не видел, как я скачу на Мэддоксе на заднем сиденье.

Мэддокс застонал у моих губ, когда он дернулся вверх, толкаясь внутрь меня в последний раз, прежде чем он замер. Его тело содрогнулось, когда он нашел свое освобождение, и моя киска сжалась вокруг него. Мой желудок сжался, когда я почувствовала, как меня наполняют густые веревки спермы.

Хорошо, что я никогда не пропускала прием таблеток.

Он уткнулся головой мне в грудь, пока мы пытались отдышаться. Мой разум превратился в кашу, а тело все еще тряслось от оргазма.

Его руки скользнули к моим бедрам, и он ласкал меня самыми мягкими прикосновениями. 

— Дай мне пять минут, и я снова буду готов, — проворчал он, обводя большим пальцем внутреннюю часть моего бедра. Он вжал руку между нами, где мы все еще были сцеплены вместе.

Его указательный палец скользнул по моему клитору, и я захныкала. Я все еще была такой чувствительной после нашего первого раунда.

— Мэддокс? — Я вздохнула.

— Ммм?

— Может быть… мы должны сначала пойти домой.

Его лицо все еще было зарыто между моими грудями, и я чувствовала, как он вдыхает. Его твердая длина дернулась внутри меня. 

— Я счастлив прямо здесь. В твоей киске. Я не двинусь, детка.

— Мы собираемся провести здесь ночь? — спросила я с легким смехом.

— Нет, — сказал он, приподняв бедра, чтобы дать мне половинчатый толчок. Достаточно, чтобы напомнить мне, что он все еще был внутри меня, полутвердый. — Но сейчас мне слишком комфортно, чтобы двигаться. Блядь, Лила. Ты такая тугая и чертовски мягкая.

Моя рука обвила его шею, и я уткнулась лицом в изгиб его плеча. От него пахло потом, мускусным запахом свежей травы. Его любимый одеколон задерживался вокруг его мужественного запаха. Я облизала губы и попробовала остатки его мятных поцелуев.

Мой желудок делал глупые, глупые кульбиты, а сердце сжималось.

Боже, я все еще не могла в это поверить, все еще не могла уложить в голове простой факт: Мэддокс был моим.

Я больше не чувствовала никакой неуверенности по этому поводу, но, черт возьми, мои чувства к нему все еще пугали меня до чертиков. Мне было интересно, чувствует ли он то же самое.

Но потом я почувствовала себя глупо.

Конечно, он чувствовал то же самое. Я часто замечала, как он смотрит на меня, его голубые глаза улыбаются и полны любви.

Конечно, мы никогда не говорили друг другу эти три коротких слова, но мне хотелось верить, что в этом нет необходимости. По крайней мере, еще нет.

Хотя я не сомневалась в чувствах Мэддокса ко мне, мы все еще были так молоды. Я хотела, чтобы мы впервые сказали друг другу эти три слова, и, возможно, во мне говорит романтик, но я хотела, чтобы это было особенным.

Мэддокс заправил растрепанные волосы мне за ухо, а его губы ласкали мой висок. 

— Ты чертовски красива, Лила, — сказал он своим низким хриплым голосом.

Моя грудь затрепетала, а глаза закрылись, когда я уткнулась лицом ему в грудь и вдохнула. Я пристрастилась к нему и его запаху. Мне все время хотелось его вдохнуть. Кто знал, что можно стать зависимым от чьего-то запаха? Это было так странно, но будь прокляты мои гормоны.

Это испугало меня. Быть настолько зависимой от него.

Боже, это напугало меня до чертиков.

И вот почему…

— Мэддокс?

Он напевал. 

— Что?

— Ты можешь мне кое-что пообещать?

— Детка, мой член глубоко в твоей мягкой киске. Ты можешь спросить меня о чем угодно прямо сейчас, и я скажу «да», прежде чем ты закончишшь предложение.

Я закатила ему глаза. Конечно, я должна была догадаться, что он будет нести такую чушь. У Мэддокса был однонаправленный ум.

Я судорожно вздохнула, готовясь к тому, что собиралась сказать. Внезапно у меня в горле застрял твердый ком.

Его пальцы гладили мою спину, как будто он чувствовал мое беспокойство. 

— Что такое, Лила?

Мне понравилось, как он произнес мое имя.

Мне нравилось, как он ко мне прикасался.

Мне понравился способ…

Я любила…

Закрыв глаза и уткнувшись лицом ему в грудь, я сказала:

— Если тебе это когда-нибудь надоест… скажи мне.

Рука Мэддокса остановилась на моей спине. 

— Это? 

— Мы, — прошептала я.

Он молчал слишком долго. Мои легкие сжались, пока я внезапно не смогла дышать.

— Почему ты затих?

— Я думаю…

Я только что облажалась? 

— О чем ты думаешь?

Голова Мэддокса опустилась, и его горячее дыхание коснулось моей щеки, отчего по спине снова побежали мурашки. 

— Я думаю… что, может быть, я недостаточно жестко трахнул тебя только что, если ты сомневаешься в этом… нас …

О Боже.

Его рука поднялась, и он схватил меня за челюсть, поднимая мою голову. Его зубы заскребли по моему горлу. Я зажмурила глаза.