Я беременна от вашего мужа

– Конечно, планирует, – кивнула в ответ, и тут же мне в голову пришла очень интересная мысль. – Ещё как планирует, – добавила уверенно, и когда Вадик довольно разулыбался, закрыла машинку и попрощалась: – Ну всё, я побежала. До встречи.

И быстро, пока меня саму не накрыло желанием убивать, вышла из кухни, а после – из квартиры.

Оказалось, что делом Лёни оказалась очень милая девушка, которую звали Женя. Блондинка с огромными голубыми глазами, которая смущённо улыбнулась мне с заднего сидения и спросила:

– Елизавета Андреевна, вы не будете против, если я с вами поеду? У Лёнчика такой план классный появился!

Что там был за план, я не знала, но надеялась, что не по захвату мира.

– Конечно, я не против, – ответила Жене. – Только прыгай на переднее сидение, а я уж тут поеду.

Просить дважды девушку сына было не нужно. Она ловко перебралась вперёд и я, устроившись на её месте, прикрыла глаза, когда Лёня сорвал машину с места и выехал со двора.

Можно было немного подремать в попытке избавиться от нервного напряжения, которое владело мною неотступно.

Когда мы добрались до той самой церквушки, меня накрыло простым осознанием: вот она, та деревенька, в которой жила вторая семья моего мужа. И в которую он ездил в свои командировки и поедет еще раз буквально на днях.

– Мы решили сыграть роль жениха и невесты, которые хотят обвенчаться, – сказал мне Лёня, когда мы подошли к красивым дубовым дверям с характерной символикой.

– Да. И пусть скажут только, что не венчают без свидетельства о браке, – добавила Женя.

Я запоздало сообразила, что сын рассказал своей девушке всю нелицеприятную правду о той грязи, в которую меня погрузил Евдокимов. Но, в целом, это было вполне оправданно.

– Идём внутрь, актёры больших и малых, – покачала я головой, радуясь тому, что ребята отправились со мной и мне не придётся проходить через это в одиночку.

Мы вошли в церковь, где Женьку тут же обязали надеть юбку. Протестовать она не стала, а пока обряжалась в выданное одеяние под комментарии сына, я прошлась по церквушке и осмотрелась.

Она была небольшой, но очень уютной. И, судя по всему, денег на то, чтобы привести её в порядок, прихожане не жалели.

Наконец, к нам вышел батюшка, с которым и планировали поговорить «молодые».

– Мы тут это… в общем, обвенчаться хотим, – сказал Лёня, держа Женю под локоть. – И маму свою я с собой привёз, чтобы вы не думали, будто мои намерения не серьёзные. Только вот у нас свидетельства о браке нет. И, наверное, мы расписываться не будем, – увлечённо сочинял на ходу сын.

Я невольно залюбовалась им и Евгенией. Они были очень красивой парой, так что у меня даже при взгляде на них мелькнула мысль о том, что я была бы рада побывать на свадьбе сына. Разумеется, настоящей.

Но мне стало не до этих размышлений, когда батюшка строго и уверенно ответил:

– Венчание в таком случае невозможно. Сначала идите и распишитесь, можно тихо и скромно. А потом уже свидетельство мне покажете, и тогда я обряд проведу.

Я не выдержала первой. Пока Лёня подбирал слова, подошла ближе и сказала:

– Странно. А Глафиру Страхову с Вадимом Евдокимовым вы пару лет назад повенчали, хотя они официально не женаты.

Батюшка перевёл на меня тёмный взгляд, в котором, как мне показалось, полыхнуло недовольство. А ещё я осознала, что он сходу понял, о ком именно речь.

– Так там случай иной, – заявил он в ответ. – Вадим с женой своей не живёт давно. Да и помог он церкви очень финансово. Крышу новую видели? То-то же! – поднял он наставительно указательный палец вверх.

А я не сдержалась, и с губ моих сорвался стон.

Откуда у Вадика такие огромные деньги?

Как так случилось, что муж разбрасывался огромными суммами в обход нашей семьи? Их же надо было сначала заработать, потом скрыть, а уже после пустить в дело. В дело, которым он занимался, чтобы получить возможность обвенчаться с Глафирой…

– То есть, если мы вложимся финансами в вашу церквушку, то нам тоже разрешат обойти правила? – поинтересовался Лёня.

Сын переменился практически на глазах. Мы с Женей даже переглянулись с недоумением. Он вдруг стал источать такое возмущение, что не заметить его было невозможно, в том числе и в физическом проявлении. Челюсти сжались, крылья носа стали раздуваться.

А меня как будто выпотрошили – внешне и внутренне я стала какой-то оболочкой, которая жила, но у которой забрали существенную часть.

– Нет, – отрезал батюшка. – Отца Глашиного я знаю хорошо, он человек надежный. Сказал, что не в грехе семействуют Глафира и Вадим, ведь жена у мужа Глашиного с ним не живёт.

Почувствовав, что Лёня собирается рассказать батюшке всё, я взяла сына под локоть и сжала, давая понять, чтобы он молчал.

Смысла в том, чтобы начать доказывать реальную картину вещей, я не видела никакого. Узнает сегодня Вадик, что мы здесь были и что поведали батюшке про то, что жена у Евдокимова не только с ним живёт, но и регулярно ложится с ним в одну постель, нашим планам это лишь помешает.

– Спасибо, – поблагодарила я батюшку. – Мы, наверное, поедем.