-Правда, симпатишно? Угодил, однако, хрыч бородатый, порадовал душу на старости лет. Увидишь его, так и передай: довольна осталась бабуля. И тебе, милок, спасибо, не погнушался в глухомань заглянуть доброго дела ради.
-Кстати, раз уж оказался тут, не окажешь ли ещё одну услугу? Совсем метла моя худая стала, не полёты, сплошное мучение. Чуть дальше если по дороге идти, вербы встречаются, прутиков с них наломать сумеешь ли?
-Наверное. Если по пути какие-нибудь чудища не слопают.
-Ну, это дело поправимое. Держи пёрышко, да не простое, а заговоренное, от синеокого филина взятое. Пока при тебе, зверьё лесное обходить стороной станет. А то ведь и вправду наброситься могут, костей потом не соберёшь. И защищаться нечем – ни меча, ни щита, гляжу, при себе не имеешь!
-Нам, монахам, вооружаться ими не положено.
-Ах да, уже и запамятовала, что в Никодимушки в учениках числишься. Тогда тем более без пёрышка не обойтись!
Неплохой баф, таких бы больше. Однако если всё просто и гладко, для чего понадобилось посылать меня? Разве трудно пройтись да нарвать сколько потребно? А вдруг не взял бы задание или вообще иную стезю выбрал? А когда объявится тут другой добрый молодец – кто ж его знает?
Костяная Нога, похоже, угадала ход моих мыслей.
-Я б и сама прогулялась, но увы: не пристало нам, Бабам Ягам, пешком ходить. Засмеют, тот же леший, если заметит, долго зубоскалить потом станет. Иной раз и рада бы ноги поразмять, по окрестностям побродить, а нельзя! Уважение потеряешь, а как без него жить-то дальше?
-Не волнуйтесь, нарву вам веточек с запасом.
-Вот и славненько, вот и замечательно! А уж я отблагодарю чем смогу – на любой заданный тобой вопрос ответ дам!
-Неужели на любой?
-Ну, если знаю о чём речь, конечно!
На том и порешили – чисто из любопытства стало интересно, до каких пределов могут простираться познания бабули, обитающей в таёжной глухомани. С пером в руке (для пущей гарантии, разумеется) иду обламывать прутики. Однако действует оно – встреченный на пути худой облезлый волк 57-го уровня, злобно зыркнув янтарными глазами, потрусил прочь, поджав хвост. И вороны, вкруговую усеявшие тяжёлые ветви столетних елей, при моём приближении с хриплым карканьем поднялись в воздух и скрылись из виду. Неплохая штучка, где хочешь броди без опаски. Жаль, лишь в пределах лесных массивов действует, в степях, пустынях и тем паче подземельях бесполезной станет. Но и то хлеб.
Собрать охапку подходящих по размеру прутиков само по себе оказалось несложно. В отличие от реала, где мне вряд ли удалось бы обойтись без ножа или садовых ножниц, здесь достаточно было всего лишь дотронуться до ветки, и она тут же оказывалась в рюкзаке. Нарвав «букет», поворачиваю обратно, и опять наваливается сонливость – похоже, избушка окружена ментальной защитой, активирующейся при приближении к ней. А если удаляешься, автоматом выключается – потому и не ощущалось ничего, когда направлялся выполнять задание. Разгадка феномена словно вдохнула новые силы, практически полностью сняв усталость. Или такова награда за сообразительность?
Баба Яга приветствовала моё появление возгласом: «А вот и касатик возвернулся!»
-Ага, причём не с пустыми руками, - вручаю ей охапку прутьев.
-Наконец-то буду летать как раньше! Вот спасибо, выручил бабку! Уговор дороже денег – теперь моя очередь. Спрашивай чего пожелаешь!
-Ловлю на слове. Отчего после поимки дохнут радужные стрекозы?
Старуха недоумённо воззрилась на меня, а потом расхохоталась.
-Уморил, однако! Чего угодно ожидала услышать, но такое… Думала, насчёт кладов интерес имеешь. Те добры молодцы, что до тебя приходили, только этим и были озабочены.
-А разве есть поблизости клады?
-Как ни быть, повсюду тут. Даже указать могу, где несметные богатства схоронены. Вот только сумеешь ли взять? Сторожат их охранники непростые, легко одолеть не получится. А к иным едва протянешь руку, проклятие огребёшь, и не видать потом счастья всю оставшуюся жизнь. Увы, никто из молодцев тех не вернулся обратно поведать, удалось ли стражей одолеть или с порчею справиться. Насчёт же стрекоз усё просто: они порождения эфира, и жизнь их поддерживается эманациями болотных лилий. Без их аромата помирают вскоре, и ничем уже не оживить.