Я-1

Однажды, когда я в очередной раз сделал над собой интеллектуальное, поэтизированное совковыми «творческими» уродцами, усилие, дабы овладеть механизмом получения удовольствия от фортепьянных концертов г-на Моцарта, я почувствовал, что мне снова это не удалось, и он, Моцарт, опять не принёс мне радости, но по своему обыкновению, в очередной раз меня утомил.

Я закурил прямо в комнате, и стал мучительно припоминать всякие знакомые рожи, выискивая в этой галерее невнятных или, напротив, заебавших по самое «не балуйся» образов ту единственную харю, с которой мне было бы наименее неприятно прогуляться. Было и еще одно условие: идеальная харя должна была проживать как можно ближе ко мне, дабы избежать левых поездок на метро и погулять, таким образом, как бы не слишком отходя от «кассы». Тут-то я и вспомнил, что есть такой зверь Никита.

С Никитой Балашовым мы были знакомы с моих двенадцати, его одиннадцати лет, поскольку вместе ходили заниматься в детскую литературную студию «Снегирь». (Тут, кстати, впору снова усомниться в правоте Кости Арсеньева, утверждающего, что «снегири — не гири». Очень даже гири! По крайней мере, при моих обстоятельствах. Даже не гири, а прямо-таки вериги. Снегири — вериги! Вот! Ты же помнишь, ты же знаешь!)

И мы, короче, пошли с ним гулять на Патрики (Патриаршие пруды).

Хорошо погуляли. Никита в то время учился на театроведа в ГИТИСе, а я ещё не успел забить на филфак в Ленинском педе, но оба мы в то время считали главным в своих жизнях музЫку. После этой встречи мы с моим «Другим оркестром» даже хотели сделать с Никитой что-нибудь совместное, a-la «Хвост & Аукцыон». Даже, помнится, сделали весьма смешное рэгги из его песни «Мой резиновый утёнок! Мой утёнок — психоделик!», но потом, конечно, разосрались в творческом плане. Разумеется, как всегда из-за Серёжи, ну да не суть.

В ходе ренессанса отношений с Никитой, его подруга Маша познакомила нас обоих с Катей Живовой, каковая в скором времени стала мне очень близким другом. А где-то в середине октября я впервые увидел Катину подругу А. Это произошло так…

14

Вот, собственно, блядь, хочу немного о так называемом Новом Свете посудачить. Во-первых, меня, сколь ни странным самому себе кажется, это реально занимает, а во-вторых, конечно, долг писателя-гуманиста, блядь!

Вот как раз с этого ебучего гуманизма и желаю начать.

Вот тут все пидоры-журналюги распизделись о конфликте цивилизаций в связи с так называемыми террактами в Нью-Йорке и Вашингтоне. Ну какие тут, на хуй, терракты?! И как, блядь, с этими террористами скудоумная обезьяна Буш вознамерился воевать? Ну не абсурд ли?

Ведь даже когда, если не ошибаюсь, персидский царь Xerox приказал высечь море, это и то было намного продуктивней, чем маразм, в каковой стейтсы предполагают ещё и всю Евразию вовлечь!

Может, конечно, эти ребятишки-камикадзе и исповедовали в порядке бреда ислам, но едва ли это для них было важно. С официальной точки зрения я, например, православный христианин, но при этом я-то уж точно знаю, что я — атеист. И таких, как я, православных хоть жопой жуй, как право, и католиков и иже с ними мусульман и буддистов. При чём тут религия, блядь? Во всяком случае, при чём тут христианство и ислам? Да не при чём!

Следующий важный пункт. Тут многие мистически настроенные истэрики-изотэрики, бля, вякают постоянно, что, мол, Нострадамус и ему подобные опередившие своё время ребятушки, весь этот пиздец (который, кстати, ещё не начался и, я полагаю, не начнётся, потому что все козлы) заранее предсказали, и конфликта религий не избежать! И вот это, кстати, похоже на правду, но только тут надо врубиться своими хилыми, атрофировавшимися от безделья мозгами, что, собственно, за религии конфликтуют. А между тем, религии, блядь, очень простые.

Конфликтуют два типа человеческого сознания. Один тип — это люди, которые думают, отталкиваясь в первую очередь от своих чувств и эмоций, а потом делают то, что считают единственно возможным, потому что строги к себе и ответственно относятся к жизни как таковой. Люди второго типа имеют наглость называть подобный подход инфантильным или, в более мягком варианте, юностью, с неизменными нотками снисходительности.

Эти самые люди второго типа, то бишь уроды-европейцы и их выродки в Новом Свете устроены иначе. Думать они, разумеется, тоже умеют. Однако действия предпринимают в этой связи совершенно парадоксальные. Можно сказать проще — особенностью истинной европейской и американской религии является сплошная ложь во всех сферах жизни и патологическая неспособность каждого отдельного индивида быть самим собой. Наглая тотальная самодовольная ложь и больше ничего! А настоящие собаки едят мясо — вот и всё!

А столь распространённое у уёбков второго типа христианство — просто удобная хрень, как и сменивший его в умах европейцев в эпоху Просвещения пресловутый гуманизм. И ведь всегда это было враньём!