И замок в придачу

Честное слово, им только вил для полноты картины и не хватало, а так — чисто картина Репина “Приплыли”. Да лучше бы тут и вправду инквизиция до сих пор была жива! Глядишь, и замок вел бы себя поспокойнее.

То, что просочиться через ворота я уже не успеваю, я поняла еще на подступах. Деревенские явно за новой хозяйкой не в первый раз бегали, раз к такому мероприятию подготовились основательно. Тут и острые пики на заборе и воротах, и проволока, и ни единого выступа, чтобы через верх сигануть.

Варианта оставалось только два: или менять траекторию полета и пробовать выбраться с другой стороны земель, или продолжать бежать прямо, чтобы они испугались, что я разобьюсь, и ворота таки до конца не закрывали.

Не иначе как от ужаса ситуации я выбрала самый неадекватный вариант — второй, и, естественно, прогадала.

И вот непонятно, это я с воротами лбом встретилась или все-таки они со мной?

В глазах потемнело, вокруг заплясали звездочки. Качнувшись, я села прямо в ближайший сугроб, пока мне на колени нагло и беспардонно забирался кот. Потоптавшись как следует, этот облезлый зверь поставил передние лапы мне на плечи. С такой умной моськой в мое лицо животные всматривались впервые.

— Кабздец! — подытожил кот мое состояние, обращаясь к деревенским. — Шишка точно будет. Эй, хозяйка, ты сколько пальцев видишь? — помахал он у меня перед носом лапой.

— Ни одного, — ответила я сипло, рассматривая внушительные когти говорящего, чтоб меня, кота.

— А так? — Мужик в меховом тулупе сунул мне под нос не менее внушительный кулак.

— А так очень хорошо вижу, — икнула я. — А можно я уже пойду?

— Да пожалуйста. Только позавтракать бы не мешало, а то тощая больно… — прискорбно оглядела меня староста, шамкая беззубым ртом. — Ну-ка, молодцы, тащите-ка ее в мою избу.

В моем воображении я сопротивлялась. Цеплялась пальцами за все, что попадалось, оставляла глубокие борозды на снегу и вопила о том, чтобы меня отпустили. Где-то в другом измерении даже вызывала МЧС, ФСБ и скорую помощь, согласная отправиться в клинику для душевнобольных, но в реальности держала хвост пистолетом.

— Я сама, — поднялась я на ноги, отказываясь от сомнительной участи быть куда-то утащенной. Мне и вчерашнего хватило, тогда как слово “потаскуха” в этой деревне приобретало совсем новый и неожиданный смысл.

Кормили меня как на убой. Тут и пирожки были печеные с разными начинками, и творог домашний, и сметана, и чай из ромашки и еще каких-то неизвестных мне растений.

Пока я уминала все это добро, свято веря в то, что, пока дают, надо брать, бабушка-староста молчала. Только глаз ее то и дело покручивался, видимо меняя обзор, да на губах расплывалась улыбка умиления. Чувствовала я себя при этом очень голодной внучкой, сосланной в деревню злыми родителями.

— Так что там в замке-то, милая? Неужто котейку нашего испугалась? — дождавшись, когда я отложу ложку, заговорила бабушка.

Остальные деревенские то и дело сновали перед домом — будто мимо случайно проходили и нет-нет да и заглядывали в окно. Дочка с мужем сидели у печки, что-то там перешептываясь и явно грея уши, а главное облезлое зло — с нами за одним столом. Кошатина уже вторую тарелку сметаны уплетал, удерживая ее, между прочим, в лапах.

При словах женщины зверь пытливо вперился в меня взглядом — мол, попробуй сказать, что это я всему виной. У него даже усики зашевелились.

— Так это ваш котейка? — обрадовалась я, в душе надеясь, что при худшем раскладе животинку удастся сбагрить.

— Я свой, — ответил кот, с независимым видом складывая лапы на груди. — Но живу в замке. Она мяу-мяу-мяу испугалась.

— А-а-а… — неопределенно протянула бабуля. — Теперь понятно. Все пугаются.

— Простите, — влезла я, все больше ощущая себя в дурдоме. — А “мяу-мяу-мяу” — это что?

То, что кот время от времени разговаривает человеческим языком, я уже более-менее привыкла.

— А это то, о чем мы тебе рассказать не можем. Придется самой до всего допытываться, коли выбраться за пределы Тауршира хочешь. Помощь, конечно, окажем, чай не чужие теперь, но все остальное сама.

— Да что сама-то? — психанула я, чуть повышая голос. — Что сама? Не можете сказать — так хоть напишите!

— В замок тебе надобно возвращаться. Работы там непочатый край… — заметила старушка совершенно не к месту.

— Не пойду! — тоже сложила я руки на груди, беря пример с кота.

Еще бы я туда вернулась! Да там черт-те что происходит!

— А придется, или навсегда здесь останешься. Станешь, как и мы, вечной пленницей.

— В каком смысле вечной?

— Знаешь, сколько мне годков-то уже? На трехстах двадцати со счета сбилась. Зять уж и не надеется моей кончины дождаться, ямку на заднем дворе обратно закопал.

Кто-нибудь, разбудите меня. Ну пожалуйста!

— Хорошо, — выдохнула я, буквально заставляя себя принять происходящее за действительность. — Но я-то тут при чем?

— Замок для начала убрать надо, тогда и поймешь, — хитро блеснула бабуля искусственным глазом.

Да… Не так я представляла себе свое наследство. В этом наследстве совершенно точно не было проклятия, деревенских и властного облезлого кота.

Глава 3