I wish you would just be real with me (СИ)

- С Мери что-то не так? Она клептоманка, русский киллер, антихрист? Ты же наверняка собрал полное досье, но ничего не обнаружил, иначе не было бы этого разговора, – голубой взгляд направлен в яркое весеннее небо, на клубы белого дыма, тающие на ветру.

- Ты прав, совершенно обычная девушка. Никаких связей с преступным миром, сочувствия к террористам, смогла бы пройти проверку безопасности. Правда, знаешь, она покупает пиратские диски. – Шерлок с усмешкой переводит на брата глаза, и тот продолжает сразу посерьёзневшим тоном, больше не позволяя разорвать зрительный контакт. – Но меня беспокоят те метаморфозы, которые происходят с тобой. Да и всё ваше общение… Случайная встреча, необходимость проводить довольно много времени вместе, коктейль из привлекательности и беззащитности, умело подогретый опасностью… А как только ты чуть расслабился, подумав, что всё закончилось, – судьба снова сталкивает вас, одна затяжка после нескольких месяцев в завязке, и внезапно обретённое снова грубо отрывают, заставляя броситься в погоню. И, разумеется, ты спас её и, конечно, теперь не сможешь отпустить свой приз. Как маленький мальчик, бегущий по тёмной улице за грузовичком с мороженым. Но скажи, кто его ведёт?

Окурок, рассыпая яркие искры, описывает в воздухе дугу и падает на асфальт. Светло-серый взгляд ещё несколько долгих секунд не отрывается от тёмно-серых глаз, настолько похожих на его собственные, но при этом так сильно отличающихся, а затем Шерлок резко разворачивается и идёт прочь, только рука в чёрной перчатке взлетает в коротком прощальном жесте. Майкрофт молча смотрит брату вслед. Как ни старайся, но есть то, от чего невозможно защитить близких людей. Особенно подобного упрямца, который в придачу ко всему ещё и не желает, чтобы его защищали.

Из больницы меня забирает Молли. Она болтает какую-то милую чепуху, которая должна развлечь меня, собирает ту кучу конфет и шоколада, что натаскали мне девчонки, – если я всё это съем, диабет обеспечен, – упаковывает букеты, пока я медленно, немного неуверенно переодеваюсь в принесённые ею вещи.

- Готова? Такси уже ждёт.

Я молча смотрю на девушку, да она и не требует ответа, улыбается и чуть подталкивает меня к двери. Послушно выхожу из больницы, сажусь в ожидающий нас кэб. От меня в последнее время вообще никто ничего не требует – мне улыбаются, говорят только хорошее, все так искренне переживают… С тех пор как пришла в сознание, я вряд ли проговорила больше пары десятков слов, в основном просто глядя сквозь череду посетителей. Правда, когда приходил Джон, я с надеждой смотрела на него, но он пришёл один и нёс ту же жизнерадостную чушь, что и остальные.

Молли чудесная. Она распахивает шторы, открывает форточки, расставляет по вазам цветы, и вся квартира словно оживает, становится больше и ярче. И она подключает меня к уборке! Правда, это скорей имитация деятельности, чем реальная помощь, но я и этого от себя не ожидала.

Но больше всего я благодарна за то, что, когда воцаряется более-менее приемлемый порядок, Молли внимательно оглядывается, а затем абсолютно естественно тянется к вешалке со своим плащом.

- Давай не грусти тут. Завтра после работы зайду.

Не слушая возражений, сую ей в руки несколько коробок конфет, а затем, неожиданно для самой себя, крепко обнимаю.

- Спасибо тебе.

Она уходит, плетусь в спальню, по дороге скидывая одежду, затем облачаюсь в старую растянутую майку – самую уютную вещь на свете – и мешком валюсь на кровать. Занавес.

Я сплю, и во сне вновь ощущаю тот самый, заставляющий сильнее биться сердце, запах. Он окутывает меня спокойной защищённостью, вызывая на губах лёгкую улыбку. Терпкая свежесть – аромат усиливается, словно тот, в ком заключён весь смысл, находится рядом, и я даже чувствую, как что-то лёгкой лаской касается моего лица, поглаживает голову, волосы. Неосознанно подаюсь навстречу этому ощущению, чьи-то осторожные пальцы перебирают пряди, затем спускаются по щекам, обводят контур моих губ…

Протягиваю руку и накрываю ею чужую ладонь, плотнее прижимая её к своему лицу, стремясь поделиться нежностью несколько раз целую – рядом прерывисто вздыхают, но не отстраняются. Границы настолько размыты, сон это или реальность… не важно, важно лишь то, что он сейчас рядом со мной. Но недостаточно близко – и я мягко, но настойчиво тяну руку на себя. Он поддаётся, чувствую, как кровать прогибается под весом ещё одного тела, что-то большое и тёплое ложится рядом со мной, щеки касается чужое дыхание… Не открывая глаз, просто дышу им, растворяясь в этом ощущении, а затем чувствую какое-то движение – и почти невесомая мягкость губ легко дотрагивается до тонкой кожи одного века, второго, запуская по телу тёплые искорки мурашек… Сознание затопляет невыносимая нежность. Подаюсь вперёд, наощупь находя чужие губы, приникая к ним, упиваясь их мягкостью.