I Will Be The End of You (СИ)

Наклз старался идти с ней в ногу, подстраиваясь под её шаг, но по его виду не сказать, что он сильно торопил ежиху. Будто он сам осматривал каждый кусочек парка и чему-то тихо удивлялся. Само лицо и мимика говорили об этом.

Шли недолго, но казалось, что времени прошло гораздо больше, чем ожидалось. Эми даже началось казаться, что ехидна и сам уже не знает, зачем они пошли, и, кажется, теперь просто ищет оправдания.

А может ему просто понравилась такая легкая прогулка ни о чем.

Эми уже ощущала эту безмятежность и расслабленность во всем теле. Идут по осеннему парку, в котором щебечут птички, ветерок колышет ветви, срывая листья и укладывая их в узор. Ежиха уже и позабыла это чувство. Как хорошо, что хранитель напомнил ей всё это.

Позабыть обо всем и наслаждаться миром. И так бы дальше.

Только вот Наклз остановился около поворота.

– Думаю, достаточно. – он перешагнул через разваленный бетонный бордюр и пролез через кустарник, сломав телом несколько ветвей.

Без тропинки, выросшая за время отсутствия людей трава и какие-то шипастые кусты с красными плодами вытянутой формы. Эми аккуратно отодвигала ветки молотом.

Наклз лез напролом, треща сухостоем.

Наконец он остановился около нескольких камней. Смял траву около одного из них.

– Здесь, – с некой гордостью от того, что он нашел нужное место, сказал Наклз и без единой капли сомнения сел на траву и принял позу лотоса.

Ежиха с легким недоумением тоже опустилась, но пока просто подмяла ноги под себя, стараясь не задеть обувью куртку или ещё что-нибудь. Положила молот на колени.

– А можешь сказать… как это? – напрямую задала вопрос Роуз.

Ехидна ясно смотрел перед собой, с каким-то воодушевлением.

– Ты будешь чувствовать дыхание, сердцебиение, может, даже слышать ветер. – мягко ответил он. – Но ты будешь видеть “мыслями”, образами, блуждать среди них, копаться в них. А чуть позже… ты сама станешь “мыслью”…

– Оу… звучит странно и страшно, – призналась Эми, сделав глубокий вздох. Но она верила Наклзу. Он же ведь теперь её братик. Хи-хи. Так мило.

– Наверное, именно это и хотела сказать тебе мама. Ты пугалась этого, но, не желая перечить, ты просто нашла выход из ситуации. – будто описывая момент из своей жизни сказал хранитель, выправив плечи.

– Её Саманта зовут, если что. – вставила ежиха. – А это будет долго? Надо как-то по особенному дышать, или?..

– Не беспокойся. Эту часть я сделаю за тебя.

– За меня? – сильно удивилась ежиха.

– Возьми мою руку. И держи её зажатой. – он подал ей открытую ладонь. Ту самую, которой он остановил пулю, выпущенную Хидом. Зажившие порезы, и сколы на шипах. Роуз, смущенно, прикрывая зарумянившиеся щеки, коснулась его кисти.

Это действие почему-то так сильно отдало в груди. Приятное чувство, будто кто-то играет перышком, пытаясь защекотать до опьянения.

– Если что, это моя энергия так на тебя подействовала, – заметил забагровевший ехидна, увидев как Эми зажала коленки. И как на её неприкрытых руках появилась “гусиная кожа”. Он поджал уголки рта. – Та, что… желтая, да.

– Фух… – отдышалась Эми, успокаиваясь и переставая напрягать ноги. – Начнем?

– А ты готова? – вкрадчиво спросил хранитель.

– Да. Полностью.

– Тогда погнали, – улыбнулись они друг другу.

Закрыли глаза, и глубоко вздохнули. Ежиха заметила, что даже с тем набором слов, что имел ехидна, ему с легкостью удалось уговорить её сделать то, о чем мама её слезно просила и умоляла.

Может, ей удалось принять это? И ей нужен лишь толчок для волевых решений?

17 Сентября, 10 утра.

Генрих Фауст сложил очки и положил их в специальный футляр. Пожилой, седовласый мужчина с крючковатым носом отложил книгу заметок и ручку. На халате ярко красовался бейджик с узнаваемым знаком корпорации “Айконос”. она занимала большую часть долю всех исследований, связанных с мозговой деятельностью и нейронной сетью. Она была знаменита не только этим. Шли слухи, что они даже сотрудничают с ГАН во многих сферах своих изысканий. Но никогда не было никаких точных доказательств.

Фауст разнял сцепленные ладони. И глубоко выдохнул, унимая желание изучать синего ежа в эту же секунду. Даже после того, как они потратили на это всю ночь и весь день. Он не мог выйти из его головы. Да, он имел большой опыт в работе с мобианцами. С обычными, стоит заметить. А здесь - те самые герои, имеющие, можно сказать, сверхспособности. Даже пациент такой попался.

В салон специального автомобиля, в которой и находилась мобильная лаборатория, вошла рыжеволосая девушка лет тридцати. Голубыми глазами посмотрела на Фауста, рассматривающего снимки, прикрепленные на специальном табло. Она села в кресло и положила руки на стол.

– До сих пор не могу поверить. – говорила она с хрипотцой, с явно выраженным французским акцентом. – Он выжил!

Генрих помотал головой и закатил глаза. Девушка сказала это уже в пятнадцатый раз, и каждый раз её эмоции были абсолютно одинаковые. Как и слова.