I Will Be The End of You (СИ)

Наклз одним мощным ударом разбил стекло. Вторым ударом расширил проём.

Завыла тревога, прожекторы несносно ярким жёлтым светом били Наклзу в глаза. Открылись люки в стенах, оттуда стали выходить боевые роботы. По среднему периметру купола открылись бойницы, из которых начали плеваться свинцовой смертью пулемёты.

Эггман, испугавшись внезапного вторжения, заколотил по всем кнопкам на пульте, дабы ускорить процесс уничтожения врагов.

Странная сфера с Соником находилась прямо под центральной частью купола, окружённой сотней каких-то терминалов. Наклз бы с удовольствием набил бы всем железную морду, но ехидна осторожничал, поэтому просто отбивался от роботов и уклонялся от выстрелов, передвигаясь вдоль стены. Эггман что-то орал в микрофон, но красный был слишком занят, чтобы слушать вопли злодея. Уклонившись от ещё одной очереди, Наклз оказался прямо у сферы.

Несколько ударов рассекли шар, ехидна подхватил падающего ежа.

– Соник, очнись, чёрт возьми! – прокричал Наклз, увернувшись от атаки очередного робота. – Да что он с тобой сделал?!

Наклз нёсся к проделанному проёму, обегая мини-армию роботов и спасаясь от пулемётных очередей.

Соник бессознательно свесил голову.

Чёрт возьми, дрянное дело! Когда Соник последний раз был в таком состоянии, то он чуть не погиб у них на руках! Ему нужна серьёзная медицинская помощь! Здесь недалеко город… Надо бежать туда!

Практически оказавшись у пролома… Наклз закричал от боли и чуть не упал наземь. Один из роботов всё же заехал ему голове.

Ехидна стиснул зубы, проглотив оглушительный рёв боли, и прыгнул. Лишь бы не опоздать!..

Пёс слышал странные звуки сверху. Звон падающих гильз от пулемётов. Как роботы с кем-то дрались… и перевес сил был не в их пользу. Яростные крики Эггмана, срывающего в который раз свой голос. Вот только значения всех этих звуков не доходили до пса. Он был в своей голове.

В пустой комнате, её заменяющей.

Консервная банка без окон и решёток. Вместо кровати сморщенная куртка. Рядом металлическая подставка. На ней фото.

Сколько лет прошло, с тех пор, как его приютил Айво? Лет семь, не меньше. Потом два года гипса. Годы дикого одиночества и… Взгляд Саба опустился на маленькую фотографию.

Кэдди… Ой, прости, Кайт Кэддисон.

Саб не заметил, как взял фото в руки и пал на колени.

Образ перед глазами. Маленькая, худенькая, но с сильными руками… Беззащитная, но с острыми зубами. Большие глаза как у ребёнка, но наполненные горечью потерь и переживаний. Обними же его…

Всё.

Писк интеркома развеял образ, близкий и такой далёкий. Любимый образ. Да, он любил её. С того самого момента, когда она увидела его попытку суицида.

Кошечка относилась к нему как к близкому другу, вместе с которым они выживали в этом мире. Из-за неё он стал лучше. Добрее. Пёс желал признаться в своих чувствах, но… Не решался. Боялся. Сейчас, кончено, глупо пытаться переделывать свои воспоминания о тех временах и убеждать себя в том, что всё хорошо. Боялся отказа. Ведь так сложно сказать всего три слова!..

К глазам подступили слёзы. Саб затряс головой, но мысли не хотели испаряться. И все эти ужасы, которые он творит, лишь для того, чтобы отвлечься от тебя, милая кошечка по имени Кайт. И от того, какое место ты занимаешь в его голове.

– Ты меня вообще слышал, чёрный холодец?! Бегом марш в мой кабинет! – кричал искажённым голосом из интеркома Эггман.

Пёс нехотя поднялся с пола. В одной пустой технической комнате. В обычной квадратной коробке.

Так странно уживаться большому количеству крайностей в морально и физически уничтоженном теле.

Саб и не заметил, как оказался в кабинете Роботника.

Айво завёл огромную тираду. Там наверху произошло огромное событие. Эггман, по странному стечению обстоятельств, упустил полумёртвого Соника. И теперь Роботник был настроен решительно. Доктор дал ему очередное задание: в течение одиннадцати дней, то есть до восьмого сентября, синий ёж должен быть убит. Опционально можно убивать всех тех, кто будет защищать его.

Ночь пронеслась перед глазами пса всего за минуту. Он не мог уснуть. Что не было чем-то новым для существа, который провёл суммарно два года в заморозке.

Но всё, что ему хотелось - заткнуть голос разума в этой чуждой голове.

Тейлз увернулся от появившейся из темноты ветки. Он находился в абсолютной мгле. Наклз исчез из вида так быстро, что лисёнок не успел даже сообразить. Он пытался кричать, но ничего этим не добился. Навигатор… оказался попросту бесполезен. Сильные помехи не давали возможности определить своё местоположение, а низкая яркость дисплея не позволяла девайсу стать заменой фонарика.

Ему страшно. За всех за них. В голове ежесекундно мелькали мёртвые солдаты. Он пытался отвлечься, думать о том, почему солдаты находились здесь, зачем нужна колючая проволока и огнестрельное оружие этим людям. Всё пропадало в омуте страха.

Тейлзу было очень плохо.