И всё-таки оно есть…

— Боюсь, что в данной ситуации я буду вынуждена занять роль пассивного наблюдателя, ибо мы очень сдружились с Алексом во время турнира, и я просто не смогу в данной ситуации принять чью-то сторону. Но, безусловно, передам Элле ваше признание.

— Спасибо, вам.

После этого Василий, Ксения, Минос и Ангел отправились на пресс-конференцию. Ангел был за рулем своего шикарного ягуара, и чувствовалось, что он получает настоящее удовольствие от вождения этого зверя. Прибыв к театру, друзья переглянулись. Ксении не хотелось выходить из машины и встречаться с горсткой этих, как выразился Ангел, писак. Наклонившись к Ангелу, она тихо спросила:

— Ан, не прогуляетесь с Миносом, пока мы с Васей тут немного пообщаемся.

— Нет проблем, только не пытайтесь кататься на моем красавце. — Сидевшие на заднем сидении Ксения и Василий остались вдвоем. Вася взял Ксению за руку и пытливо заглянул ей в глаза:

— Дорогая, что случилось?

— Сама не знаю. Просто меня гнетут сомнения, правильно ли я поступаю.

— Что конкретно тебя беспокоит?

— Понимаешь, я все время задаю себе вопрос «а должна ли я вмешиваться» или нужно оставить все как есть, и позволить ситуации развиваться самой? Что за вечное стремление влезть в каждую историю. Может это пьеса написана не для меня?

— И именно поэтому, господин Инспектор так жаждет заполучить тебя в свои объятья? Ксения, если бы ты не должна была участвовать в этом балагане, то не было бы никаких проблем выбора. Понимаешь, ничего в этой жизни не происходит просто так. Думай, что хочешь, но я считаю это ситуацию с Рорком очередной проверкой тебя Великой.

— Да, в чем проверка то?

— Подумай сама, — ты говорила, что Инспектор будто создан специально для тебя. Что внешне он кажется тебе самым привлекательным мужчиной. При этом манера его поведения настолько далека от идеала, что тебя от него воротит.

— Некое противоречие да?

— Никакого противоречия тут нет. Это, так сказать, первый фильтр, важно ли для тебя внешнее или внутреннее содержание человека. При этом это испытание властью. Он очень могущественный эфир, а это очень лакомый кусок. Я понимаю, что для тебя это все малозначительный момент, но вполне возможно, что ты первая кому это безразлично. Вот и сложи: красавчик мужчина, наделенный огромной властью и редкостная сволочь при этом, обещает тебе спасти нынешнее мироустройство, если ты станешь его женщиной. И вот выбор, переступить через себя, и стать жертвой красивого мерзавца, спасая при этом миллионы жизней. Или не поддаться возможности пойти простым, коротким путем. — Ксения отметила, что мысли царевича полностью совпадают с теорией Мозга.

— И какой же выбор правильный?

— Ну, а это уж тебе решать.

— Подожди, но есть же какие то правила, законы, нормы, в конце концов!

— Где же ты найдешь эти законы, — усмехнулся Василий.

— Ну, подожди, а заповеди! Заповеди даны людям Господом, значит это правильно. Если следовать заповедям можно понять, как я должна поступить. Хотя их, вроде всего десять… Не думаю, что в них упомянут мой случай. — Василий согласно кивнул.

— В любом случае, сейчас отступать уже нельзя. Надо идти и выступать перед прессой. Время поджимает.

— Ты думаешь, я поступаю правильно? — Ксения ощущала себя маленькой девочкой, которая нуждается в поощрении и поддержке товарища.

— Я думаю, что ты должна поступать так, как тебе подсказывает сердце, — Василий заботливом жестом убрал с лица Ксении ее локоны. — И если ты считаешь, что Влад и его компания не правы, то ты должна сделать все, чтобы помешать им. Эта дилемма решается довольно просто — Представь себе как ты идешь по улицам, а вокруг льются реки крови. Если Влад воплотит в жизнь свой план, война неизбежна. В каждой жертве ты будешь чувствовать упрек, что ты могла хоть что-то попытаться сделать, но не сделала. А теперь ответь, что лучше горечь поражения или угрызение совести.

— Горечь поражения.

— Тогда иди и сделай это! — Ксения посмотрела в зеленый омут глаз царевича и поняла, что делает все правильно.

Когда Хранительница Путей поднялась на сцену, все уже было готово. Марио судорожно перекладывал бумажки на столе, Лави высокомерно оглядывал журналистов и делал вид, что не замечает знаков, которые те пытались ему подать, Минос сидел с каменным лицом, а его взгляд был погружен куда-то глубоко-глубоко внутрь себя. Ксения села на стул, который оставили для нее за столом, разглядела в партере Ангела и присоединившегося к нему Василия и поманила к себе пальчиком Лави. Ритор был вальяжен и спокоен.

— Лави, пожалуйста, сообщи все как мы договорились и, пожалуйста, держи себя в руках, вечер обещает быть жарким. — Только по слегка увеличившемся зрачкам, можно было догадаться, что это обращение взволновало ритора.