И всё им неймётся!

По данным известной книги «Гриф секретности снят», в Любаньской операции, т.е. во 2-й ударной, 4-й и 59-й армиях Волховского фронта и 54-й ар­мии Ленинградского, наши живые силы составляли 308.367 человек. Безвозвратные потери, т.е. убитые, умершие от ран на этапе эвакуации, пропавшие без вести и пленные — 95.064 человека. Безвозвратные потери при выходе из окружения через Мясной Бор— 54.774 человека (с. 225). Потери ужасные...

КРОМЕ фашистского недобитка взял черноголо­вый маэстро в помощницы себе старушку по имени Изольда, падчерицу, как говорит, погибшего в окру­жении солдата. Так вот, своими устами изо льда она огласила: «Командование отдельных подразделений, зная, что вывезти всех не могут, закладывало взрыв­чатку под вагонетку с ранеными на узкоколейке и взрывали». Этого не выдержал даже стоящий рядом поисковик Александр Орлов, он сказал, что не верит этому. А на лице его было написано: «Полно врать- то, бабуся! Смотри, сама взорвёшься».

Нечто подобное мы слышали ещё от забытого академика Сахарова. Этот Тристан в своё время за­явил, что в Афганистане наши самолёты расстрели­вали взятых афганцами в плен советских солдат. Ему тогда на съезде народных депутатов наши афганцы устроили выволочку. «Откуда взял?» — «Слышал по радио» — «По какому радио?» — «Не помню» — «Где это было?» — «Не знаю» — «Когда было?» — «Забыл...» Но Изольда Пивоваровна не забыла Три­стана, продолжает его дело.

А вот какие данные приводит по госпиталю №21185 за июнь 1942 года (последний месяц окру­жения) В.А.Кузнецов, всё видевший своими глазами: «Раненых и больных поступило 1020 человек. Умер­ло только 23 человека» (с. 216). Остальных Изольда взорвала.

Да, большие потери, тяжёлое поражение, но борьба-то была, сражались наши воины или сми­ренно ждали вражеской пули, снаряда, бомбы? По фильму получается, что только смиренно ждали по­гибели. Ах, трепло! Ведь даже немцы изумлялись нашей стойкости. В.А.Кузнецов приводит, напри­мер, ставшую известной после войны запись в днев­нике немецкого офицера Рудольфа Видемана: «Наша авиация работает здорово. Над болотом, в котором сидят Иваны, постоянно висит облако дыма. Наши самолёты не дают им передышки. А они всё же не сдаются в плен. Пусть дохнут в этом котле». И это в июне, уже в конце трагедии.

И не только не сдавались, но и наносили тяжё­лый урон врагу, брали пленных. Так, рядовой Франц Шольц, взятый в плен 30 апреля 1942 года, показал: «505-й и 506-й пехотные полки из-за потерь объеди­нили, они имеют один штаб и одного командира. 291-я пд так обескровлена, что в батальонах оста­лось не более 100-120 человек» (с. 78). Впрочем, тогдашний пленный и о питании говорил нечто со­всем иное, чем фотограф Жора, нынешний друг Пи- воварова: «В день дают 250 грамм хлеба и 250 грамм эрзац-колбасы» (с.79) Видимо, фотограф был на осо­бом пайке, может быть, генеральском, потому и силы сохранил, и выжил, и улизнул.

Ещё в рекламе фильма Сергей Малозёмов, подруч­ный Пивоварова, вопил: «Всех погибших солдат Вто­рой ударной записали в изменники. Кому это было выгодно?» Вот именно, кому же выгодно объявлять своих солдат изменниками? Какой с этого барыш? Но и сам черноголовый несколько раз повторил: «Их подвиг в глазах родины навсегда будет перечеркнут клеймом предательства». В глазах родины! А какой подвиг? Никакого подвига в фильме нет, а есть лишь одно — «мясорубка... долина смерти... грязь... крова­вое месиво... труп на трупе...» Где же подвиг?

Но ученик Чубайса с его девизом «Больше нагло­сти!» прёт дальше: раз предатели, власовцы, говорит, то, понятное дело, «за Любаньскую эпопею никто из них не получил ни одной награды, даже солдатской медали «За отвагу». Он думает, что эта медаль — са­мая скромная награда.

Ах, выблядок!.. Никто, ни одной... Значит, если я назову хоть одного награждённого, то ещё раз будет подтверждена твоя лживость холуя, и тебе надо на брюхе ползать перед святым именем награждённого. И вот групповая фотография в книге Кузнецова — «Ветераны Второй ударной армии в Мясном Бору» (с.278). В первом ряду несколько человек, грудь ко­торых в три-четыре ряда увешена орденами и меда­лями. Жаль, что герои не названы. Но в книге вос­поминаний «Вторая Ударная в битве за Ленинград» (Лениздат, 1983) немало тех воинов, что награждены именно за Любаньскую операцию.

Так, командир 327-й стрелковой дивизии генерал- майор Антюфеев, которого Пивоваров, как пьяный болван, спутал с полковником Ларичевым, вспоми­нал: «Бой за деревню Коломно, важный опорный пункт врага, нам обошёлся недёшево... Сражались бойцы самоотверженно. Из наиболее отличивших­ся были отмечены высокими наградами родины 26 воинов дивизии, в том числе: Орденом Ленина — 2 человека, Красного Знамени — 7, Красной Звезды — 5» (с.32). Остальные 12—той самой медалью «За от­вагу» да «За боевые заслуги». А дивизия стала 64-й гвардейской. Или это не награда? Или именовалась так: 64-я гвардейская предательская дивизия?

Тебе, пащенок, конкретные имена нужны? Из­воль.