И в горе, и в радости

- Одарита, думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, раз в твой сестре проснулся родовой дар вашей матери, то ты так и останешься пустышкой. А это значит, что, оставшись в замке, не сможешь принести семье никакой пользы и будешь всех лишь обременять. И да, я тебя сразу предупреждаю, что не собираюсь дробить земли баронства, чтобы какой-нибудь неудачник взял тебя в жены лишь из-за твоего приданого. А раз так, то единственное, что ты можешь сделать для блага баронства - это молиться за наше благополучие в храме милосердной Айелики. И если будешь это делать достаточно усердно, то твои действия не останутся незамеченными. Это единственный путь для тебя. Я уже написал в Дуатарский монастырь, и они ждут твоего прибытия в ближайшие дни. До своего совершеннолетия ты будешь там послушницей. После примешь обет, став преданной служительницей нашей богине, с возможностью, со временем, занять пост настоятельницы какого-нибудь монастыря, тем самым послужив на благо нашего рода. Надеюсь, ты сделаешь все, чтобы не опозорить мое имя.

- Что?

Я чувствовала растерянность ребенка. Кто бы только знал, как мне хотелось подойти и хорошенько стукнуть чем-то тяжелым ее отца в надежде, что он очнется и перестанет нести бред, но сделать ничего не могла. Ведь я всего лишь сторонний наблюдатель воспоминаний.

- А сейчас ты отправишься к себе в комнату и начнешь собирать вещи, так как сразу после церемонии отправишься в путь. - Мне надо будет уехать из замка? Сегодня?

- Я уже приказал заложить карету. Не вижу смысла тянуть. Это все равно ничего не поменяет. Магия в тебе никогда не проснется.

- Но... Я... - почувствовав, как защипало глаза, а по щекам девочки потекли слезы, я сама готова была взвыть. Ну как так можно своего ребенка выкинуть из дома как ненужного щенка. - Я не хочу уезжать. Отец. Пожалуйста. Не высылайте меня. Я буду тихой и послушной. Вы меня и видеть не будете. И замуж меня выдавать не надо. Только не высылайте.

Прося оставить ее дома, малышка медленно сползла со стула, опустившись на колени и молитвенно сложив руки на груди.

- Я буду делать все, что вы скажете. Буду самой послушной дочерью. Только не высылайте меня.

Я даже не представляю, каким надо быть бессердечным человеком, чтобы оставаться равнодушным к мольбам своего ребенка. Но, судя по всему, барон О’Салкарн был именно таким.

- Встань, приведи себя в порядок и не позорь наш род. Как бы там ни было, а ты О’Салкарн.

Я видела сердитый и раздраженный взгляд мужчины, под которым малышка вся сжалась, принявшись быстро растирать слезы по щекам. Вот только, несмотря на все ее старания, перестать плакать у нее не получалось. Ей было больно и страшно от поступка отца. А ведь она только потеряла мать. Сейчас и того хуже, ее хотят лишить вообще всего. И кто? Родной отец.

- Сая!

Стоило барону позвать служанку, как та тут же вошла в кабинет.

- Соберешь вещи Одариты. На церемонию наденешь на нее не траурное платье, а дорожное. И как только она уедет, подойдешь к управляющему за расчетом. В твоих услугах я больше не нуждаюсь. А теперь можете идти, обе.

29

Проснулась я на мокрой от слез подушке и в подавленном состоянии. Но оно и неудивительно. После такого-то сна. М-да, жизнь у девочки явно была не сахар, даже несмотря на то, что она родилась, вроде как, в аристократической и небедной семье. В который раз я убеждаюсь, что деньги в жизни не главное. А еще я поняла одну важную вещь. Как бы ни сложилась моя жизнь в этом мире, с родственничками Одариты лучше не встречаться. А еще лучше держаться от них как можно дальше. И да, несмотря на то, что я знаю из какого рода девочка, признаваться Ок'Тарнеру в этом не собиралась ни под каким предлогом. По-хорошему надо было бы с ним поговорить, чтобы он даже не искал, вроде как, мою семью. Можно, конечно же, сказать, что я вспомнила, будто сирота, но столь откровенно врать чревато последствиями. Так что пока придется ждать и надеяться, что обо мне никто не узнает. Вот когда порадуешься, что дорогу завалило обвалом. Но ее рано или поздно расчистят. И что тогда мне делать?

С последней мыслью я встала с кровати и направилась к окну. Сегодня слуг около цветущего дерева не было. Никто не мешал мне любоваться открывающейся взгляду красотой. А ведь я все еще не верила, что это произошло благодаря именно мне. Надо бы сходить на улицу и попытаться еще что-то такого же типа проделать. Правда, желательно без критических последствий в виде потери сознания.

Но проверка наличия дара была не единственной моей проблемой. Еще мне категорически не нравилось состояние доставшегося тела. Девушка явно не занималась никакой физической активностью. А ведь вполне может так сложиться, что мне придется бежать, сверкая пятками, спасаясь от принудительного брака, намеки на который уже прозвучали, или от родственничков, если таковые нагрянут.