И только смерть разлучит нас

- Дени… Дай мне его! Дай! Я хочу посмотреть на сына! – казалось, у Демьена разом прибавилось сил. Всего полчаса назад лежал бездыханным телом, а сейчас даже почти самостоятельно смог приподняться.

Тавис подсунул под спину милорду подушку и ещё и собой её подпер, чтобы герцог надёжно опёрся.

Тера Виолона положила ему на руки свёрток, и Демьен затаил дыхание, рассматривая крошечное личико. Новорождённый спал, время от времени делая уморительные гримаски и дергая ручками.

- Какой крошка! – пробормотал Демьен. – Спасибо за сына, Дениз!

- Милорд, - не выдержал Гостар, но неожиданно тера Виолона резко дёрнула назад локтем, попав целителю в район живота.

- Что, мэтр? – не отрывая глаз от ребёнка, переспросил герцог. – Мой сын здоров?

- Кха-кха, ничего, кха-кха-кха, - подавился целитель.

- Ребёнок полностью здоров, - вместо императорского лекаря, который никак не мог откашляться, ответил Тавис. – Ваша светлость, вас надо осмотреть. И пора уже перенести в более подходящее место.

- Кстати, почему мы до сих пор в Храме? – поинтересовался Варийский. – Я долго был в отключке?

- Сутки.

- Сутки??? Почему миледи и мой сын не в своих покоях! Почему вы держите их здесь? Совсем страх потеряли, да я вас…

- Милорд! Её светлость пришла в себя немногим ранее вас. И потом, Храм не позволял ни вас вынести, ни ребёнка.

- Это ещё почему?

- Думаю, вы должны были находиться близко друг к другу, - перед глазами Демьена появилась Старшая жрица. – Вы, милорд, можно сказать, что умерли, но окончательно уйти вам не позволила магия жены.

Демьен вспомнил последнее видение, которое мелькнуло перед глазами, прежде чем он потерял сознание – огромный светло-голубой кошак, бросившийся к нему.  Дениз всегда говорила, что видит свою магию в виде котика.

- Магия жены? – переспросил он.

- Да, она задержала вас в этом мире, не позволила окончательно скользнуть за грань. Если бы вас вынесли из Храма, то миледи попала бы в свои покои, а вас, скорее всего, сначала отнесли в лекарскую. А когда убедились, что сделать ничего нельзя, то…

- В усыпальницу, - мрачно изрёк герцог. –  С нами понятно. А почему магия не даёт вынести отсюда ребёнка?

- Потому что ему ещё не дали имя, - объяснила жрица. – Разве не знаете правило? Если безымянное дитя оказывается в Храме, покинуть его оно может только после имянаречения. Вы с Её светлостью были без сознания, поэтому и вашему первенцу пришлось тут задержаться. Но сейчас, как я вижу, все препятствия устранены, вам осталось дать имя ребёнку, после чего вы все сможете покинуть это место.

- Имя, - Демьен наклонился над ребёнком. – Имя я давно придумал – Адри…

Малыш резко дёрнул ручками, подтянул к животику ножки, а потом энергично брыкнул ими. Кулёк раскрылся, и кусок ткани, в которую был завёрнут младенец, свесился на сторону, открывая взору отца голенький животик с перевязанной пуповиной и…

- …ана, - завершил слово Демьен и поднял на Дениз потрясённый взгляд. – Это девочка!!!

- Что? – герцогиня наклонилась над ребёнком, несколько секунд просто смотрела на малышку, а потом судорожно вздохнула и протянула к ребёнку руки.

- Дай мне её! Дочка! Девочка!

- А ты не знала? – Демьен выглядел одновременно ошарашенным и до невозможности счастливым.

- Нет, я не успела увидеть, как она родилась, а потом… потом к слову не пришлось, – принимая на руки ребёнка, произнесла Дениз. – Я и подумать не могла, что у нас не принц, а принцесса! Трое, спасибо!

- Ты хотела девочку?

- Всегда хотела дочку! Потом, я видела в сне-видении маму, она просила: «Дай ей родиться» Или – «она должна родиться» - уже не помню точно. Главное, я запомнила – у меня должна появиться девочка, это почему-то очень важно, но ты так уверенно утверждал, что в вашем роду рождаются только мальчики, что я и надеяться не смела!

- Первая девочка за… не знаю сколько сотен лет! – с благоговением пробормотал Демьен, не сводя глаз с жены и ребёнка. – Ты понимаешь, что это значит? Проклятья больше нет!

- Но как мы его сняли? – озадаченно спросила герцогиня. – Столько времени потратили на поиски, но ничего вразумительного не нашли. Только и смогли – уехать из замка. И то вмешалась  судьба, проклятье или Трое, но мне  пришлось вернуться и родить  здесь.

«Он добровольно разделил с женой тяготы и боль, а потом отдал за вас свою жизнь, а ты  смогла простить его и полюбить», - раздалось у Дениз в голове. Судя по вытаращенным глазам супруга, Демьен слышал то же самое.

«Проклятья больше нет, вы выполнили условие!»

- А как же отъезд в родительский дом? – вслух произнесла Дениз. – Разве не он снимал проклятье?

«Нет. Только настоящая любовь, когда мужчина готов пожертвовать собой ради жены, а жена прощает мужу все его поступки и принимает супруга всем сердцем».