И тогда ты умрешь

– Так было нужно, – объяснил Йел. – Вам требуется усиленная охрана.

– Надеюсь, он не заставит меня покинуть Джози?

– Наверное, попытается. Но мы с вами его к себе не подпустим.

– Вы узнали, что произошло с охранником во дворе?

Йел угрюмо кивнул.

– Он убит?

– Тело нашли под лестницей. Ясно, что Де Сальмо собирался проникнуть в квартиру.

Бесс вымученно улыбнулась.

– Мамба в ванне?

– Думаю, Де Сальмо был слишком туп, чтобы оценить фильмы про Бонда. Забудьте о нем, Бесс. Вам больше ничто не угрожает.

– Не надо было говорить Рамсею, что я здесь. – Бесс тряхнула головой. – Я уверена, что так решил Кальдак.

– Да, а я с ним согласился. Я знаю, он близко к сердцу принимает вашу судьбу и судьбу Джози.

– Чушь! Ему наплевать на всех!

– Поверьте мне, Бесс. Просто он не мог допустить, чтобы его чувства помешали ему исполнять свой долг. Он слишком долго ждал этого момента.

– Перестаньте, Йел. Я понимаю, что он ощущал, когда узнал о смерти своих коллег в Накоа, но это не извиняет…

– Коллег? – каким-то странным тоном переспросил Йел. – Так, значит, он вам сказал только о коллегах.

– Ну да.

Бесс была сбита с толку.

– В Накоа работали его родители. Его мать руководила проектом. Это родители уговорили Кальдака участвовать в исследованиях. Его жена Лия была лаборанткой. Сыну тогда было четыре года.

Бесс застыла на месте.

– И все они погибли?!

Йел кивнул.

– Теперь вы понимаете, почему больше всего на свете он хотел отомстить Эстебану?

– Он ничего мне не рассказал…

– Мне тоже, – пожал плечами Йел. – Я узнал об этом из других источников.

– Но почему? – прошептала пораженная Бесс. – Почему он не захотел мне сказать?

– Я не могу ответить на этот вопрос. Я не Кальдак.

Да что же он за человек, этот Кальдак?! Он рассказывал про Накоа, как робот, без всяких эмоций, и ни словом не упомянул о собственной семье. Выходит, боль утраты еще так свежа, что он не может говорить об этом… Как бы то ни было, теперь она понимала, что Кальдак имел в виду, когда сказал, что после Накоа стал другим человеком.

– И тем не менее некоторые его поступки нельзя оправдать, – сказала Бесс, помолчав. – Я не защищаю его, я только объясняю вам, в чем дело. – Йел улыбнулся. – И еще я подумал, что вам надо отвлечься от тревоги за Джози. Мне больно было на вас смотреть.

– Идут! – воскликнула Бесс и резко обернулась.

Дверь операционной открылась, и из нее высыпали врачи и ассистенты в белых халатах. Доктор Кенвуд опустил маску и улыбнулся. По его лицу она сразу поняла, что операция прошла благополучно.

– Ваша Джози – молодчина. Состояние стабильное.

– И только? – разочарованно протянула Бесс.

– Для такой долгой операции и это уже очень много. Могу вам со всей ответственностью сказать, что я был великолепен.

– Хорошо бы у Джози были такие же великолепные перспективы, – вздохнула Бесс. Кенвуд покачал головой.

– Обещать ничего не могу. Как бы мне этого ни хотелось. Но сейчас лучшего нельзя и пожелать. О перспективах поговорим потом.

Бесс не могла справиться с разочарованием. Кенвуд и раньше говорил то же самое, предупреждал, что не надо строить иллюзий, но она так надеялась…

– Даю вам слово, – продолжал хирург, – что дам вам знать, как только появится определенность.

Кивнув Бесс, он пошел дальше по коридору.

Его ассистенты двинулись за ним, катя каталку, на которой лежала Джози.

Йел положил руку на плечо Бесс.

– Она жива. Пять минут назад вы были бы счастливы, если бы знали, что она переживет операцию.

– Да, конечно. Просто мне нужно… – Просто ей нужно знать, что Джози будет здорова. Знать немедленно, сейчас! Бесс глубоко вздохнула. – Пойду попрошу сестру взять у меня кровь, а потом посижу с Джози, пока она не проснется.

Аврора, штат Канзас.

15 часов 50 минут

Дом миссис Джефферс оказался небольшим опрятным деревянным строением, ничем не отличающимся от полудюжины соседних.

– Что вам нужно? – неприветливо спросила Кальдака открывшая дверь женщина.

– Миссис Джефферс?

– Вы коммивояжер? Извините, я ухожу. У меня нет времени.

По всей видимости, Донне Джефферс было за пятьдесят, но выглядела она моложе. Светлые волосы тщательно уложены, косметика безупречна. На ней был твидовый пиджак и короткая юбка, открывающая стройные сильные ноги.

– Я не коммивояжер. Мне хотелось бы поговорить с вашим сыном Коди.

Женщина поджала губы и оглядела посетителя с головы до ног.

– А в чем дело? Вы собираете программки родео?

– Я менеджер. Возможно, у меня найдется работа для Коди.

– У него уже есть работа.

– Ну, тем не менее он мог бы рассмотреть мое предложение. Ваш сын дома?

– Коди здесь больше не живет.

– Но вы наверняка поддерживаете с ним связь.

– Почему вы так решили? Мы давно не общаемся. – Она выразительно посмотрела на часы. – Через тридцать минут я должна быть на другом конце города.

– Вы, кажется, занимаетесь недвижимостью?

– Вас и это интересует? – Она заперла дверь, прошла мимо Кальдака к стоящему у крыльца «Олдсмобилю» и, обернувшись, насмешливо спросила:

– Может, вы и мне работу предложите?

– Я был бы вам очень признателен…

– Ничем не могу вам помочь, мистер…

– Брин. Ларри Брин.