И телом, и душой

- Я знаю, - коротко бросила Лена, сжимая руки в кулаки и оставляя на ладонях следы от ногтей.

И тут он взорвался. От ее спокойного, почти равнодушного тона голоса.

- Черт!! Ничего ты не знаешь! – закричал он. – Что ты себе уже напридумывала?!

Не больше того, что есть на самом деле, горько подумала девушка, но промолчала.

- Лена, у меня переговоры с твоим… - он вновь чертыхнулся, сцепил зубы и выдавил со злостью: - С Порошиным.

- С Андреем?

Ему удалось ее удивить.

- Да, - выдавил он из себя, - с Андреем Николаевичем.

Лена покачала головой.

Она может позвонить Андрею и узнать, правда ли это, но… вдруг стало все равно.

- Тебе не нужно передо мной отчитываться, - проговорила она, - я же понимаю, что ты работаешь…

- Лена! – воскликнул он, перебив ее. - Что я слышу? – а потом подозрительно глухо добавил: – Это упрек?

Она знала, что сейчас он, очевидно, застыл посреди кабинета и, щурясь, вглядывается в пространство. Руки сжимает в кулаки, чтобы не втемяшить их в стену или не разнести по кусочкам полкабинета, но ей по-прежнему было все равно.

- За что мне упрекать тебя? – проговорила она едва ли не с вызовом. Она могла бы предъявить ему целый список упреков, если он пожелал. Решительно она добавила: - Нам нужно будет поговорить.

Молчание. Ему не понравился тон ее голоса. Вновь. И она поняла это.

- О чем? – жестко выдавил он

- О моей работе.

- Ты нашла работу? – сдержанно выдохнул он.

- Нет, еще нет… - проговорила она тихо. – Просто я подумала, что…

- Что?..

- Я хочу работать, - уверенно заявила девушка. – Не хочу больше сидеть на твоей шее.

Он чертыхнулся, и ее сердце задрожало.

- Ты не сидишь на моей шее! – укоризненно воскликнул Максим.

- Девять лет я не работаю, - словно не обращая внимания на его слова, проговорила Лена. – Эти стены убивают меня. Мне нужно чем-то заняться.

Он тяжело задышал, с трудом втягивая в себя воздух. Данная идея, видимо, не очень-то ему и нравилась.

- Это не твой… старый друг навел тебя на эту мысль? – сквозь зубы выдавил он.

Лена вскинула вверх подбородок.

- Нет. К тому же мы уже говорили с тобой об этом, но ты, как всегда, ушел от разговора, - проговорила она, почувствовав в себе уверенность. – И я сейчас хочу поставить тебя перед фактом: я хочу работать.

Она ожидала взрыва от него, того, что он сорвется, закричит. Возможно, на это его и провоцировала, но так и не дождалась. Он со свистом втянул в себя воздух, а потом зашипел.

- Мы поговорим об этом вечером, - сказал он резко, - когда я приеду.

- Хорошо, - согласилась девушка. – Поговорим.

Вечером, так вечером… Это будет интересный разговор…

- Лена… - выдавил вдруг Максим.

- Да?..

Неужели это его голос, такой неуверенный, тихий, глухой?..

- Да так… ничего, - неуверенно протянул он. - Ничего, - повторил он тише. – Ты же знаешь, что я приехал бы, если бы смог. Маргарита Ивановна была мне так же близка, как и тебе.

Лена опустила голову вниз, надеясь сдержать непрошенные слезы. Подбородок задрожал, а в горле мгновенно пересохло. Она это знала. Так же, как знала и то, что простит ему то, что он не приехал.

- Да, - прошептала она, - я знаю.

- Ты не обижаешься на меня за это? – нерешительно проговорил он.

Удивленная его вопросом, Лена прошептала:

- Все хорошо, не переживай.

- Мы поговорим вечером, - клятвенно заверил ее Максим, а потом виновато: – Прости, мне нужно идти.

Она выдохнула и посмотрела вдаль невидящим взглядом.

- Да, да, конечно, - выдавила она, скривившись. – Иди.

- Хорошо, - пробормотал он, - пока…

- Пока…

Ниточка связи готова была вот-вот разорваться, и вдруг…

- Лена! Подожди! – вдруг воскликнул он громко, настойчиво, заставив ее вздрогнуть.

- Да?..

Молчание, глубокое и затяжное, оно разрывало нервы от напряжения и страха, сковывало, не позволяло дышать полной грудью, вытягивало нервы в одну стройную полоску, напряженную и надрывную.

Лене казалось, что еще чуть-чуть и она упадет в обморок от нехватки кислорода, потому что так и не смогла вдохнуть.

- Я… я… - проговорил, наконец, Максим, сглотнув. – Целую тебя…

Лена прикрыла глаза, чувствуя, как стучит в груди сердце, а потом выдавила из себя:

- Я тебя тоже, - тихо, почти шепотом. – Пока…

- Пока.

И отключилась. Долго смотрела на телефон, не решаясь положить его в сумку, а потом закрыла глаза.

Что-то изменилось. И это не пустые слова, не просто звук. Реальность. Она ощущала изменения в воздухе, в каждом новом глотке воздуха, которые она совершала, в каждом слове и жесте, в том неуютном мире, что окружал ее, а сейчас стал менять, словно по мановению волшебной палочки.

Что-то безвозвратно изменилось.

Накинув сумку на плечо, Лена бросила последний взгляд на надгробие.

- Если бы ты только могла подсказать, что мне делать, - проговорила она, глядя на фотографию бабушки.

Губы ее дрогнули, по щеке скатилась слеза, и она смахнула ее пальцами.

Резко повернувшись, Лена вышла за ограду, прошептала слова прощания и медленно направилась прочь, засунув руки в карманы пальто и низко опустив голову.