И такое бывает...

— Эванеско! — плюс немного невербальной магии, потому что было ещё несколько лучей разного цвета. Со впечатляющей скоростью все вернулось на круги своя: парта — в стандартное положение, как и котёл на ней, Гойл (или Крэбб) потихоньку поднимал стул и поднимался сам, его соседи потихоньку выпрямлялись, зачинщики уже сидели прямо и с каменными лицами. О произошедшем напоминало только отсутствие содержимого в одном из котлов и снейповское:

— Минус двадцать баллов Гриффиндору. Мистер Томас, посетите завтра вечером отработку.

И все. Вот это мужик. У меня было нестерпимое желание поелозить лицом Дина по всем поверхностям, и при взгляде на чёрное пятно на потолке над гойловским (или крэббовским) котлом это желание только усиливалось, а Снейп только лишь голос чуть повысил...

В конце урока Снейп сказал мне задержаться, и после сухо и не терпящим возражений тоном продиктовал темы эссе и нужную длину, не заморачиваясь с тем, чтобы я успел все записать или хотя бы толком запомнить. Меня строгим преподом давно не напугать, я бы не постеснялся и переспросил, что и сделал парой дней позже, но в тот момент я был слишком увлечён предстоящим разговором с мистером Томасом, так что покивал и свалил, кажется, даже раньше, чем Снейп меня послал...

Догнал я малышей-карандашей в коридоре, и уже, в общем-то, чуть подостыл, но — вот незадача! — попал как раз на обсуждение инцидента.

— ...их лица? — довольно выдохнул Финниган под смешки остальных гриффиндорцев и неодобрительное хмыканье Гермионы.

— Да, оно того стоило, — со смущённой, но все же довольной улыбкой вякнул Томас.

— А если бы Снейп вовремя не отреагировал? — вклинился в беседу я, даже не скрывая недовольства.

— Да ладно, пара ожогов всего-то, — попытался отмахнуться... нехороший, в общем-то, человек. — И вообще, это слизеринцы...

— Значит, можно их убивать, да? Ты, придурок, хоть понимаешь, чем это могло закончиться при самом неудачном развитии событий? Посмеялся? Доволен? В Азкабане тоже будешь говорить «оно того стоило»?

— В каком ещё Азкабане? — снисходительно фыркнул Дин.

— В котором будешь сидеть за убийство, — холодно сказал я. — Или в который посадят меня за убийство одного кретина по фамилии Томас. Я сейчас серьёзен, как сердечный приступ: если ещё кому-нибудь из вас придёт в голову гениальная мысль покуражиться на зельях и подстроить подлянки ближнему своему, подкинув в чужой котёл что-то лишнее — клянусь, я приложу все усилия к тому, чтобы сделать вашу школьную жизнь максимально мерзкой, а методичку по технике безопасности просто заставлю сожрать — может, хоть так вам она запомнится, — недавно весёлые и беззаботные, парни теперь приняли сосредоточенный и хмурый вид. Глядели на меня исподлобья и с явным обещанием сладкой жизни в будущем, но мне было плевать — с такими «друзьями» дожить до конца семестра представлялось проблематичным. А уж страшную мстю я как-нибудь переживу и верну сторицей. — И, на всякий случай, — я повернулся и прямо обратился к девчонкам, которые с любопытством наблюдали за разворачивающейся сценой. — Моё обещание касается абсолютно всех, без скидок на пол и «они первые начали»...

— Ну пусть это и разумно, — возразила мне одна из безымянных гриффиндорок, с нескрываемым скепсисом созерцавшая беседу, — но что, если слизеринцы, не связанные таким грозным обещанием, банально будут чудить сами? Это все-таки далеко не игра в одни ворота, знаешь ли...

— Я надеюсь, они тоже прислушаются к инстинкту самосохранения и здравому смыслу. Но в любом случае кабинет зелий станет мирной территорией, даже если для этого придётся часть студентов переселить в Больничное крыло. Даже если туда перееду я сам, — мрачно пообещал я.

— Переселять не придётся, — донеслось из-за спины. — Мысль-то в целом неплохая. На зельях друг друга не трогаем, — продолжал Забини, облокотившийся плечом на стену. — Но и не ждите, что мы станем вместе бегать по ромашковому полю и ловить бабочек, — хмыкнул он.

— Придержи свою фантазию для другого случая, — покачал головой я.

Кажется, отношения с однокурсниками у меня испортились окончательно, но пока я особо не переживал по этому поводу. У гриффиндорцев к своим главное наказание — тотальный игнор. Это, думается, я как-то переживу.

Что ещё из уроков? Чары приятно удивили. Не в смысле, что у меня все прям так сразу начало получаться, но Флитвик был готов стоять у меня над душой и по сто раз объяснять одно и то же и поправлять одни и те же ошибки в движениях, пока я задавал вопросы и старался что-то делать. Я пробежался по всему пропущенному с четвёртого курса, и полугоблин тщательно осветил все непонятные мне моменты, да ещё и проставил зачёты по пропущенным темам: «Я вижу, мистер Прюэтт, вы не теряли времени зря». Только задал мне небольшое эссе на любую из пропущенных тем, мол, что мне интереснее всего, то и написать.

На Травологии, признаю, я поступил подло, банально пристроившись к Лонгботтому, развлекая его болтовнёй и ассистируя ему по мере надобности. Невилл на такой расклад, в принципе, не обиделся, и был не против последующего сотрудничества.