И такое бывает...

Вообще до встречи с французами оставался еще целый час, за который можно было сделать много полезных вещей, но... Я сказал комнате: «Да здравствует Великая Лень!» и завалился читать учебник по Истории Магии. И полезно, в общем-то, и интересно. Тем более что с финала Кубка мира я к исторической литературе не прикасался, а иногда хотелось!

К счастью, часы с будильником (переставил обратно звуковой сигнал) спасли меня от опоздания. Хотя завтрак я пропустил.

Разумеется, сначала я пересекся с друзьями-гриффиндорцами. Они оба выразили свое удивление моим отсутствием ночью единовременно в гостиной и в спальне четверокурсников.

— Ребят, — я жалобно на них посмотрел, выставив вперед руки, — можно я позже объясню? Вчера как-то совсем не успелось, да и разговор не для подозрительных открытых пространств, — я сделал большие глаза. Гарри покачал головой и хлопнул меня по плечу, наградив только секундным взглядом в стиле «Я слежу за тобой», Гермиона все же улыбнулась, но тут же нахмурилась:

— Чтоб ты знал, Рональд, я все еще сердита!

— Ну прости, — я сделал глаза кота из Шрека, и она махнула рукой, кажется, пробормотав что-то вроде «Ради всего святого, прекрати это». — Вечером поговорим, если получится, ладно? — ребята согласились.

Встретился я с ними недалеко от выхода. Оба были одеты «по-хогвартски» — мантии, галстуки, значки, красно-золотые шарфики прилагаются. В правилах, кстати, насчет шапок-шарфов особых условий нет, цвета факультета — это как бы традиция, галстуки и воротники мантий, в общем-то, тоже. Обязателен значок факультета на видном месте.

У меня, конечно, были и шарф, и шапка гриффиндорской расцветки. Также как и указанные предметы расцветок всех остальных факультетов. Лично мне больше всего нравились слизеринская и хаффлпафская. Равенкловский комплект взял просто до кучи. Ну и, конечно, взял человеческие вещи — черные, серые, с лейблами разных марок или гербами спортивных команд...

Тьфу ты, иду и рассуждаю о шмотках. Ужас. Было бы смешно, если бы Шейт не заставлял меня зубрить всякую ересь вроде значения расцветок и соответствия формы галстука какому-либо событию. Форма галстука — это ж застрелиться! Сколько незлых тихих слов я адресовал всем приверженцам и придумщикам этикета и сопутствующих заморочек — не знаю, но на десять в большой степени уже наскреблось.

Может, это и плохо, но, стоило мне выйти из-под неусыпного надзора гоблина (не то чтобы это доставало, больше времени тратилось на попытки выяснить, кто кого переупрямит — с переменным успехом), как все эти бесконечные и бесконечно ненужные фишки я загнал куда-то в самый далекий, пыльный и заброшенный уголок сознания. Вот и теперь вышагивал в нормальных ботинках (те, что позиционируются как школьные, конечно, хороши, но в туристических магазинах продукция получше, хоть и к форме не подходит), штанах (та же история, надевать под школьные брюки еще одни — совсем не прикол) и куртке. Зимние мантии, скажу честно — это просто фигурное пальто, ужасно тяжелое к тому же.

Итак, нас уже ждали. Довольно большая группа девчонок — человек семь-десять, наверно, все как на подбор — высокие, красивые (кто как — но красивые!) и на первый взгляд вполне дружелюбные.

— Рональ! — тут же опознала и поспешила поприветствовать меня Мари. Она немедленно отделилась от девчонок, в считанные мгновения оказалась рядом, познакомилась с Гарри и Гермионой и успела вкратце узнать «кто что» (на «М... Гарри Поттер» среагировала радостно-спокойно, в духе «Ух ты, здорово, идем дальше») и рассказать о себе... Мы подошли к остальным.

Дальше состоялось торжественное знакомство, во время которого выяснилось, что: в компании, которую нам предлагалось водить по Хогвартсу, присутствовала мадемуазель Делакур; чтобы Гарри стал нормально реагировать на такое ярко выраженное вейловское обаяние, его достаточно несильно и не очень заметно ударить локтем под ребра; собственно сама Флер напомнила мне веселый денек матча Кубка мира и его последствия. Последнее спровоцировало непроизвольную неприязненную гримасу и теперь, кажется, наши французские гостьи думают, что я расист...

Да, к слову... У меня достаточно хорошая память на цифры, на литературные тексты, на статьи, на исторические факты и даты, даже на людей, в общем-то. Но не на имена. При знакомстве мне редко удается с первого раза идентифицировать раз и навсегда совершенно незнакомого человека. До этого как-то шло легко: гоблин и Мари — натуры яркие, оставившие впечатления, на остальных до сего момента я скорее навешивал запомнившиеся ярлычки, сопоставляя людей с уже имеющимися данными. Флер Делакур — знал, помнил, идентифицировал. Все остальные слились в одну нескончаемую ленту Жаннет-Виктуар-Амели... Ну, в лицо отличаю, а пока остаются кодовые обращения типа «вы» и дурашливо-куртуазных «прекраснейшая», «красавица» и тому подобное.

— Ну, начнем? — решительно махнул я рукой в сторону Хогвартса. Все согласно покивали. — Историю Хогвартса все читали? — вновь спросил я, и получил очередную серию кивков, разбавленную нескладным хором «да, ага, естественно».